Владимир Путин и Сергей Шойгу

Владимир Путин и Сергей Шойгу

Reuters / РИА Новости / Aleksey Nikolskyi

Политическая судьба Владимира Путина с самого ее начала – это череда политтехнологических трюков, телевизионных сюжетов, воображаемых побед, впечатляющих образов. Все это может и пересекаться с реальностью, и вообще не иметь к ней отношения, но в любом случае – реальность отдельно, а Путин отдельно.

Так повелось еще с 1999 года, когда Путин находился в статусе преемника, так продолжается до сих пор. Трагедии «Норд-Оста» и Беслана, гибель «Курска» и взрывы домов в Москве чередуются в биографии Путина с нырянием за амфорами, полетами на истребителе, ежегодными прямыми линиями и поездками на Уралвагонзавод. Приключения Владимира Путина – бесконечный телесериал, сценарий которого чаще пишут специалисты из Кремля, чем собственно жизнь. В новом сезоне, начавшемся с третьим сроком Путина, сюжет стал динамичнее, плотнее и жестче, и – мастерство сценаристов! – в каждой серии кажется, что развязка вот-вот наступит, но вместо нее каждый раз по экрану снова плывут титры. Продолжение завтра.

Чего хочет Путин, мы не знаем, но у версии «любой ценой оставаться у власти» есть важное преимущество

Говорить о точках невозврата стало дурным тоном еще в 2012 году; сейчас о тех событиях вообще неловко вспоминать. «Закон Димы Яковлева» – точка невозврата; «дело Pussy Riot» – точка невозврата; кампания по борьбе с «гей-пропагандой» – точка невозврата. Если сейчас произойдет какое-нибудь новое событие того же масштаба, то его просто никто не заметит, потому что по нашим временам такие вещи – это совсем уж неразличимые мелочи на фоне драмы, разворачивающейся на Ближнем Востоке.

Но уточним место действия. Драма разворачивается как бы на Ближнем Востоке, но как бы и не совсем. Основное место действия того, что мы переживаем сейчас, – это все-таки российская информационная реальность, а не сирийские пустыни. Именно в этой реальности, и, возможно, только в ней Россия входит в роль то ли мирового игрока, то ли сопоставимого с асадовской Сирией изгоя. В пустыне ничего не меняется, исламисты как резали головы своим пленным, так и режут. Меняется именно Россия – каждый день, каждую минуту.