Сын вице-президента «Лукойла» Руслан Шамсуаров на заседании Гагаринского суда.
Михаил Почуев / ИТАР-ТАСС
23 мая автомобиль Mercedes Gelandewagen Руслана Шамсуарова, сына вице-президента компании «Лукойл», пересек двойную сплошную полосу на Ленинском проспекте в Москве. Полиция велела водителю остановиться, однако Шамсуаров и его друзья отказались подчиниться требованиям. После этого они попытались уйти от погони, причем Шамсуаров вел трансляцию происходящего в Periscope, сопровождая действия полицейских негативными комментариями. Автомобиль неоднократно нарушал правила дорожного движения. В результате нарушители бросили машину и попытались скрыться от преследовавших их шести экипажей ДПС, но были задержаны.
История с погоней, случившаяся в Москве, получила всероссийскую огласку. Напомню, что полиция сначала возбудила серию административных дел в отношении водителя и пассажиров «мерседеса». Спустя три дня полицейские возбудили в отношении водителя уже уголовное дело о хулиганстве, а днем позже – аналогичное дело в отношении владельца автомобиля – Руслана Шамсуарова. Все постановления о возбуждении уголовных дел в течение суток поступают в прокуратуру, которая имеет полномочия их отменять в случае их незаконности. В данном случае прокурор так и поступил, причем полиция сначала повторно возбудила уголовное дело, но прокурор снова отменил это решение.
В дорожной истории сына вице-президента «Лукойла» и ГИБДД нет хулиганства. По крайней мере в том смысле, который ему придает Уголовный кодекс России (статья 213). Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, образует состав преступления при наличии одного из двух обязательных признаков – если совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотиву ненависти или вражды. Уверен, что полиция пыталась убедить СКР в наличии такого мотива в отношении полицейских, однако эту битву силовики проиграли обществу еще в 2011 году, когда пленум Верховного суда РФ разъяснил, что критика представителей власти не может считаться экстремизмом.
Дважды возбуждая дело о хулиганстве, полиция пыталась представить сам Gelandewagen предметом, используемым в качестве оружия. Однако видеозапись погони свидетельствует, что молодые люди не использовали авто как таран, не атаковали им ни людей, ни чужое имущество.
Затем в историю на стороне полиции вмешался Следственный комитет РФ, возбудив уголовное дело об оскорблении представителя власти (статья 319 УК РФ). Поскольку это решение прокуратура не отменила, видимо, тем самым между силовиками был найден компромисс. Подлил масла в огонь и глава пресс-службы СКР Владимир Маркин, написав в твиттере: «Достаточно ли административного наказания для оборзевших мажоров из “гелендвагена”, или они должны понести более строгую ответственность?»
Однозначно говорить о наличии либо отсутствии оскорбления можно будет после изучения материалов дела, прежде всего собственно текста и используемых слов. Тут стоит еще раз напомнить, что обычное оскорбление перестало быть преступлением в 2012 году, перейдя в разряд административных проступков. Однако сохранилась уголовная ответственность за публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением. Потерпевшими по делу должны быть признаны те самые инспекторы ДПС, которые и гонялись за «мерседесом». Какие словообразования лингвистика относит к оскорблениям, давно известно. В отличие от экстремизма тут практика не шагает впереди науки. Главным доказательством по делу об оскорблении, очевидно, будет собственно тринадцатиминутная видеозапись гонок с ГИБДД, сделанная самими молодыми людьми. Наличие обсценной лексики, направленной в адрес полиции, сомнений не вызывает, однако она явно была высказана в отношении абстрактных полицейских, не персонифицирована. Обоснованность уголовного преследования при таких обстоятельствах оставляет большие вопросы.
