Крестьянин, 1906 год. Фото: Краснинский Б. / ТАСС
Российская империя обладала огромным количеством пахотных земель, была крупнейшим экспортером хлеба и провела ряд успешных реформ, серьезно улучшивших положение крестьянства. Тем не менее деревня во время революции 1917 года не выступила ни на стороне царя, ни на стороне Временного правительства, поддержав сначала эсеров, а затем большевиков. Доктор исторических наук Михаил Давыдов объясняет, почему ни отмена крепостного права, ни столыпинская реформа не смогли привить крестьянам чувство собственности, и почему революция 1917 года привела к катастрофическим последствиям в деревне.
Современные исследования доказывают, что в основе событий февраля 1917 года лежали отнюдь не экономические причины, не обнищание народных масс. Столыпинская аграрная реформа весьма позитивно отразилась на развитии аграрного сектора и уже до 1914 года принесла ощутимые плоды. Сельское хозяйство России весьма уверенно переживало Первую мировую войну в отличие от стран – союзниц империи и не говоря о странах-противницах. Уровень благосостояния отечественного крестьянства в конце XIX – начале XX века, безусловно, вырос и удивительным на первый взгляд образом как минимум не понизился и в годы войны.
Отсюда естественный вопрос, почему же тогда в 1917 году в России началась политическая, а за ней и социальная революция.
Важно понимать, что свержение царизма произошло отнюдь не на почве его аграрной политики, а в первую очередь из-за его неумения, как считалось, успешно вести войну. А начавшиеся уже в марте 1917 года аграрные беспорядки, очень быстро перешедшие в прямые захваты помещичьих земель, а затем и в аграрные погромы, были следствием того, что отречение Николая II в корне изменило привычную для 160 млн жителей страны конструкцию мироздания, в центре которой находилась фигура императора.
Начало сбываться пророчество Достоевского, которое чаще всего произносят так: «Если бога нет, то все позволено!»
Мечты о переделе
Падение монархии дало массе крестьянства моральную санкцию на реализацию своей вековой мечты – черного передела, то есть захвата всех некрестьянских земель (помещичьих прежде всего) и последующего равного их раздела.
Эта идея – один из главных архетипов сознания крестьян, сформировавшийся задолго до отмены крепостного права. Века принудительного труда формировали в русском крестьянстве твердое убеждение в том, что, с одной стороны, право на землю имеет только тот, кто ее непосредственно обрабатывает, а с другой – что земля является необходимым, естественным источником пропитания для каждого человека. Понятно, что помещичья собственность на землю в эти воззрения не вписывалась, а правительство почти за полвека после реформы 1861 года ничего не сделало для того, чтобы изменить эти подходы.
