Дональд Трамп совершенно точно стал первым американским президентом, который настолько часто апеллирует к образу мощного врага, «пропагандистской машины» демократов – в 1990-е подобная риторика была популярна в основном среди консервативных конспирологов, но уже к первому президентскому сроку Барака Обамы стала нормой и для особо боевитых республиканцев.
Парадокс заключается в том, что Демократическая партия находится в своем самом уязвимом положении за долгие годы, ярким примером чего служит импичмент, объявленный Трампу нижней палатой Конгресса, но вряд ли имеющий какое-либо будущее в контролируемом республиканцами Сенате. За Республиканской партией остается не только Сенат, но и, что имеет огромное значение в американской политической системе, Верховный суд, а также подавляющее большинство локальных легислатур.
Это едва ли похоже на гегемонию демократов – в ХХ веке, еще до всякой «пропагандистской машины», партия Франклина Рузвельта удерживала контроль над Конгрессом за парой исключений 64 года подряд – с 1931 по 1995-й. Как же получается, что ни столь грозная «пропаганда», ни регулярные скандальные выходки действующего президента в конечном счете не конвертируются в абсолютное или даже относительное электоральное превосходство демократов? Почему Америка разлюбила Демократическую партию, задается вопросом Том Хартманн, журналист, автор книги «Скрытая история Верховного суда»? Потому что последняя забыла о том, с чего эта любовь начиналась.
