«Мне война – что нож козлу,
Я – непротивленец злу…»
Этаким непротивленцам
Я б под спину дал коленцем.
(Маяковский)
Остап Бендер, герой романов И. Ильфа и Е. Петрова, не только знал 400 относительно честных способов отъема денег у населения, но и был неплохо образован, почитывал прессу и острил по поводу текущих событий в мире и в стране. Образованность Остапа отражена и в его постоянных аллюзиях к имени и биографии Льва Толстого, к тому моменту еще не позабытому массами, но уже иронически ими воспринимаемому. Так, телеграмма, посланная Бендером для устрашения подпольного миллионера Корейко из «Золотого теленка», о «графине изменившимся лицом бежавшей пруду», практически дословно повторяла растиражированную в дореволюционной прессе телеграмму о попытке самоубийства С.А. Толстой после ухода Л.Н. из Ясной Поляны. Остап сохранил даже пунктуацию первоисточника. Также можно вспомнить молодоженов из «Двенадцати стульев» – обитателей знаменитого студенческого общежития имени монаха Бертольда Шварца, скорее всего, членов Московского Вегетарианского общества (1909–1930) имени Толстого. Мы их застаем в момент ссоры. Юные вегетарианцы шумно спорили о вкусовых пристрастиях Толстого: «когда он писал “Войну и мир”, он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда “Анну Каренину” писал – лопал! лопал! лопал!». В остальное же время он обходился малопонятным продуктом, под названием спаржа.
Язвительная сатира советских писателей была вполне понятной; к моменту выхода романа из печати Вегетарианское общество уже было обречено и в 1930 году закрылось; да и все, что связано с политической, пацифистской, ненасильственной программами философии Толстого, резко сворачивалось или уходило в область непроговариваемого.
1908 и 1928 – два юбилея Толстого
В 1928 году страна отметила столетний юбилей писателя. Он прошел с гораздо большей помпой и размахом, чем юбилей 1908 года. О нем трубили газеты, и пионеры клялись именем писателя на всех пионерских площадках страны. Это не то, что в 1908 году, когда и Церковь, и власть призывали саботировать его восьмидесятилетие. В июне 1908 года Синод выпустил специальное постановление о «запрете верующим чадам» участвовать в праздновании его юбилея, объявив всех его поклонников «соучастниками в его безбожной деятельности». Прот. Иоанн Кронштадтский (Иоанн Ильич Сергиев) записал в своем Дневнике вечернюю молитву, в которой просил «взять с земли», «прибрать отъявленного безбожника, клеветника на духовенство – Льва Толстого» еще до его юбилея. Православный старец молился о скорейшей смерти для своего ровесника – такого же старика, как и он сам. Всем известно, что практически в каждой проповеди он, не стесняясь, оскорблял Толстого. К слову сказать, его речи издавались 40 тыс. тиражами в русской печати. [Kolstø P. (2006) The Demonized Double: The Image of Lev Tolstoi in Russian Orthodox Polemics].
Замолчать юбилей им тогда не удалось, хотя это был тот редкий случай, когда желание Толстого и властей полностью совпали. Защита имени Толстого превратилась в массовые акции неповиновения в дореволюционной России. Можно сказать, что юбилей Толстого оказался поводом для редкого мирного ненасильственного акта проявления гражданского самосознания в России, сопоставимого по масштабам охвата с революционными событиями 1905 года. Уже 27 августа 1908 года официальный Петербург отмежевался от запрета Синода, объявив данную позицию «частной» и несогласованной с властью.
Крушение Российской империи, следуя логике книги Зыгаря "Империя должна умереть", началось с отлучения Льва Толстого от церкви. И эта логика не лишена основания.
При нашем нынешнем разворачивании системы образования в сторону православия, уместно задать вопрос: "Зачем в школе изучают творчество Толстого?". Если двигаться к идее ненасилия, то надо бы и Пушкина поставить под сомнение с его горящей отвагой, сердцами, в которых не умерла честь. и прекрасными порывами души, поскольку все они направлены на то, чтобы разрушить самовластье. А кто в России готов проявлять "милость к падшим"?
То море народной крови, которое тянется от Ленина к Сталину, а потом в наше время, у нас не осознано, и преступники, виновные в убийстве собственного народа, не названы и не осуждены. В статье "Матери с Розенштрассе" ("Новая газета" № 141 от 16.12.19) Журналистка Анастасия Миронова показывает, что большевики гораздо охотнее стреляли в свой протестующий народ, чем Гитлер. Эту свирепость журналистка ведет от царских времен: "В нашей стране вот уже вторую сотню лет правит беспрецедентная по жестокости власть. Она вроде изменилась, но мы изменений не почувствовали. Матерей не расстреливают, но валяют лицами по асфальту".
Думаю, что Путину, как и всему нашему властному ареопагу, Толстой-философ, да и художник, абсолютно чужд. Только не все из нашей властной элиты готовы об этом прямо сказать.
Молодожены Ильфа и Петрова жили не в "Вороньей слободке" (это название из "золотого теленка"), а в "студенческом общежитии им. Бертольда Шварца".
сорри