Владимир Путин и Людмила Нарусова на концерте памяти Анатолия Собчака, февраль 2020 г.
kremlin.ru
Минувшая неделя, по меркам смутных времен пандемии, выдалась сравнительной спокойной. Официальная статистика инфицированных стабилизировалось, а слово «плато» сделалось одним из самых популярных в государственных медиа.
В начале месяца Вероника Скворцова, экс-министр здравоохранения, а ныне глава Федерального медико-биологического агентства, пообещала России 10–14 дней до выхода на пиковую заболеваемость коронавирусом, после чего та должна была начать сокращаться. Но теперь, если исходить из логики главного санитарного врача Анны Поповой, пришло время сомневаться уже в самом этом пресловутом пике:
«Пик – это взрыв. Взрыва у нас нет, – заявила Попова эфире программы “Москва. Кремль. Путин” на канале “Россия 1”, – Это была одна из задач, которую мы перед собой ставили. И сегодняшним днем мы видим, что она реализуется, – если только мы не сорвемся в праздники».
При этом страна так и не услышала от власти ничего вразумительного относительно перспектив выхода из карантина. Намек, ранее высказанный пресс-секретарем президента Дмитрием Песковым, на то, что Владимир Путин вот-вот объяснит гражданам, как им жить дальше, в итоге повис в воздухе – и в воскресенье Пескову пришлось фактически повторить свой анонс: глава государства готовится выступить, ожидайте. Если не считать телефонных разговоров с лидерами Ирана и Венесуэлы, заслушивания дистанционных отчетов губернаторов, а также профилактического совещания с банкирами и автопромом (об этом ниже), президент практически не проявлял особой публичной активности.
Впрочем, было бы нелепо утверждать, что жизнь в стране совсем уж остановилась. Это не так.
Продолжение имела история с «вертолетными деньгами». Никакого серьезного рассмотрения предложений о денежной поддержке населения, исходящего от некоторых экономистов и политиков, по-прежнему нет (и, вероятнее всего, не будет). Но есть вялотекущая дискуссия. Против крамольной идеи на неделе высказался президент Сбербанка Герман Греф, а глава ЦБ Эльвира Набиуллина повторно объявила вариант безадресной раздачи денег крайней мерой, чреватой нежелательными последствиями для самих реципиентов.
«Если представить, что мы как Центральный банк напечатаем деньги и раздадим их по нулевой ставке. К чему это приведет? Я напомню 1990-е годы. Это приведет к взрыву инфляции, и люди, которые получат эти денежные знаки, им будет на них тяжело что-то купить».
Обращают на себя внимание два момента. Не исключено, что кто-то из экономистов, предлагающих прямую помощь населению, и поделился с ЦБ планами дополнительной эмиссии. Но по крайней мере в публичном поле об этом речи не шло, а основным источником средств подобной акции назывались ликвидные активы ФНБ. Странным выглядит и напоминание о 1990-х. Опасения Набиуллиной относительно рисков инфляции сами по себе небеспочвенны. Но они не имеют ничего общего с природой инфляции 1992–94 годов, ставшей следствием гайдаровской либерализации цен и неудачной попытки оживить промышленность путем накачки экономики деньгами в нищем постсоветском государстве (заметим, впрочем, что скучным копанием в истории российских финансов никто особо и не занимался, а вместо этого шло живое обсуждение очередной броши, которую председатель ЦБ надела по случаю снижения ключевой ставки до 5,5% – и это, надо понимать, важная визуализация сигналов рынку от регулятора, известного своей непредсказуемостью).
cbr.ru
Но если наверху не готовы оказывать населению финансовую поддержку, то, пускай, хотя бы смягчат карантинный режим. В таком духе на неделе выступил глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев:
«Впереди майские праздники, миллионы людей в эти дни сажают картошку, и для них это не развлечение, а способ прокормиться».
Впрочем, пока нет даже и таких послаблений. А в отсутствие пряника остается лишь кнут. Поэтому всю минувшую неделю мы могли наблюдать, как власти по всей стране увлеченно занимались микроменеджментом подведомственных территорий. Введение разного рода санкций за малейшие нарушения нового порядка, если подойти к делу творчески, вполне могут сойти за непримиримую борьбу за здоровье населения.
Нечто подобное мы уже видели на разных этапах посткрымского кризиса. В 2015–2016 годах, напомним, резко стали увеличиваться штрафы буквально на все подряд – за нарушение трудового законодательства, противопожарной безопасности, тишины в ночное время, ПДД и многое другое. В отдельных случаях рост достигал сотни процентов, а значение такой экономики штрафов для скудных региональных бюджетов, нельзя было назвать совсем уж символическим. История повторяется.
Штраф в 15 тысяч рублей, который по решению мирового судьи в первых числах апреля получил 33-летний житель Уфы за попытку перепарковать автомобиль в собственном дворе и который был объявлен СМИ пробным камнем, ближе к маю стал почти привычной практикой в масштабах страны. Вскоре аналогичные штрафы стали получать жители Санкт–Петербурга, Екатеринбурга, Казани, Нижнего Новгорода, Сочи, Владивостока и многих других российских городов.
В Москве за неделю, предшествующую минувшей, полицейские выписали 12 тысяч протоколов на общую сумму 50 млн рублей. Но это не считая несанкционированной торговли (30 млн рублей) и транспорта. А последний, между прочим, золотое дно. За одну только пятницу, по данным столичного департамента транспорта, из 1,9 млн автомобилей, передвигавшихся по Москве, 152 тысяч не имели на то разрешения. «Машины, не включенные в цифровые пропуска, – предупреждал ранее мэр Сергей Собянин в персональном блоге, – будут автоматически считаться нарушителями, а их владельцы – штрафоваться». По статье 3.18.1 КоАП Москвы, размер административного штрафа составляет 5 тысяч рублей. То есть теоретически, согласно тарифу, нарушившие режим автовладельцы обязаны выплатить столичному бюджету 760 млн рублей. И это только урожай одних суток.
Правовые основания для подобных мер вызывают большие сомнения у юристов. Но на неделе Верховный суд дал разъяснения, истолкованные властями в свою пользу. Штрафовать можно и нужно. Более того, суды смогут назначить штраф за нарушение режима самоизоляции в течение года после выявления соответствующих фактов.
А раз так, нечего стесняться. Госинспекция по недвижимости Москвы уже начала штрафовать банки за отсутствие разграничительной разметки около банкоматов, расположенных вне офисов. Суммы пока не очень значительные – от 100 до 300 тысяч рублей, но в случае повторных нарушений могут достигать 1 млн рублей. Не теряют времени и столичные контролеры, которые вместе с полицией вовсю проводят рейды по выявлению нарушений социальной дистанции в общественном транспорте. С нарушителей – 5 тысяч рублей. Помножьте теперь все эти цифры на «усталость россиян от ограничений». Представляете, какой потенциал? В свежих Хрониках госкапитализма:
