Путинский конституционный переворот в том виде, в каком он был проанонсирован в январе, производил впечатление, ну, грубоватой, но при этом, по крайней мере, политически оправданной игры. Номенклатурный класс на протяжении многих предыдущих месяцев почти публично требовал ясности (подзабытое ныне слово «транзит» было тогда моднейшим политологическим термином), аппаратная неопределенность действовала деморализующе на слишком многих, потребность в понятном плане на будущее была консенсусной. Путин объявил о намерении менять конституцию, дальше были то ли маскировочные, то ли настоящие, неважно, колебания по поводу реального содержания поправок в части, касающейся конфигурации власти – перераспределение полномочий, Госсовет, Совбез; немного суетливо, но тоже политически оправданно – слишком явным было противоречие между формальными требованиями системы, подразумевавшими смену («смену», но какая разница) власти в 2024 году, и реальной ее заведомой несменяемостью. И власть, и ее оппоненты прекрасно понимали, какая на самом деле задача стоит перед Кремлем. Можно ли ее было решить изящнее, чем слом прежних конституционных порядков – наверное. Но когда речь идет о по-настоящему серьезных вещах, множить сущности все-таки не принято, и даже мартовское обнуление, выглядевшее как экспромт, ломающий уже и январские планы, выглядело по-своему логично – если уж решили упрощать, то и в упрощении нужно быть последовательным, никаких госсоветов и прочего избыточного. Успели бы провести в срок и голосование, никто бы сейчас о нем уже и не вспоминал.
Но вышло, как мы знаем, иначе. Ельцинская конституция так и не стала путинской – она просто исчезла, затерявшись где-то между мартом и июнем. У Владимира Путина однажды даже было что-то похожее, никто уже не помнит – в Кремле ремонтировали 14-й корпус, построенный при сталинизме на месте снесенных Чудова и Вознесенского монастырей, и Путин однажды вдруг захотел эти монастыри восстановить. Сталинское здание снесли, это у нас умеют, а потом оказалось, что появление в Кремле новоделов приведет к исключению его из списка всемирного наследия ЮНЕСКО – аргумент оказался убедительным, теперь в Кремле есть огромный пустырь. Зато какие с него виды!
Формула про «жизнь разделилась на до и после», конечно, очень пошлая, но что поделаешь, если пандемия реально разрубила цельный сюжет на две неравные части. В той, которая до, осталось примерно все – и январское послание, и смена правительства, и последующие метания, и Терешкова с обнулением, и голосования в региональных парламентах, и обе федеральные палаты, и даже оборванное на полуслове интервью Андрею Ванденко. Все осталось там, до пандемии. А после (тут давайте тоже закавычим – «после»; коронавирус же еще не ушел) – одно только «общероссийское голосование», одиноко плавающее в исторической проруби, где кроме него ничего нет, только темная вода.
Никакое не "зареалье".
Праздник всенародного счастья, именно в условиях пандемии, стоит астрономических денег.
Я вижу уже как творческий коллектив заполняет расходную ведомость.
Маски защитные, пятьдесят, нет, пиши сто, миллионов штук - выброшены в пропасть...
Поезд ушёл ещё в 93-м. Это просто один из его маленьких вагончиков!..
может ведь Кашин все еще :)
где дизлайки в комментах, м**ь вашу, почему всем все нравится?!!
Чума приходит и уходит, а гештальт хочется закрыть.
Очень точно Олег подметил про грядущую процедуру - "звенящее ничего"
Я, как и Путин, пережил маразм дорогого Леонида Ильича. Брежнев при этом был понятен, он любил ордена и автомобили. И ему было хорошо, его избирали партийные функционеры. Режим Путина тоже впал в маразм. При этом Путин, как и генсек, избран функционерами. Только теперь это представители высшей номенклатуры и олигархии: де факто то же Политбюро, де юре - ОПГ. Задача у них одна: как это кулуарное решение сделать легитимным. Решение простое: оформить его гласом народа. В силу скудоумия и природной подлости они не смогли придумать ничего лучше народного голосования 1 июля. Результат они знают заранее. Вопрос остался лишь об одном, сколько нарисуют в избиркомах. Естественно, что размеры фальсификаций будут скрыты, никто и никогда не узнает, что было на самом деле.
Я был бы рад, если бы было можно сообщить в некий гипотетический избирком каждому, кто не голосовал или голосовал против, сообщить об этом. Неважно, что власть эти данные никогда не признает, но потом это станет историческим фактом.
Совсем всё не так просто и безобидно. "Простота- хуже воровства" (с) - народная мудрость как раз об этом. Упрощая процедуры, выхолащивая смыслы, размывая их, подменяя понятия лозунгами и технологиями, вся система государственного управления со сложной системой сдержек и противовесов ветвей власти сводится к простому: "так деды делали, духи предков подскажут, верность идеям их (?) и прочие "ценности", на основе которых можно издать любой закон, списать всё, что угодно, любую дурь и самоуправство.
На такой "основе" может жить индейское племя, но страна, претендующая вернуться в высшую лигу развитых стран, точно закончит своё "развитие" в виде мировой резервации.
Но на век Путина хватит, а потом - хоть потоп, разгребать придётся другим.
Вставлю свои размышления по поводу средств перемещения (поезд, самолёт, бронепоезд...). Мне всё это напоминает спортивные соревнования по прыжкам, то ли тройной прыжок, то ли опорный. С секундомером в руках очкатые суперполиттехнологи и суперюристы расчитали траекторию полёта (чехарда вокруг поправок - плебесцит - парад - перевыборы думы...). Расставили на нужном расстоянии друг от друга площадки (мостики для прыжка). Подсчитали сколько нужно силы вложить (денег скинуть на народ). Подобрали технократа с умением эту услугу народу предоставить. Разбег начался, но по ходу дела соревнования отменили и атрибуты для прыжков убрали. Вот и продолжается разбег для полёта в никуда.
Это, к сожалению, не поезд, а самолёт. У Аукциона как раз в конце 80-ых. -. остановите самолёт, я выйду. На самом деле ковидокарантин в начале был как оттепель, с темами жизни и смерти, где все равны. Ещё и нефть с минусовой ценой как свежий ветер вселяла Надежду на перемены. А с вестей о параде и 1 июля как будто опять накрыло душным одеялом, свиные рыла захрюкали.
"У Аукциона как раз в конце 80-ых. -. остановите самолёт, я выйду. "
.
Песня стала одним из треков альбома «Жопа» (1990).
.
Эфраим Севела. Остановите самолёт — я слезу (повесть), 1977, Иерусалим
.
https://song-story.ru/samolet-auktsyon/
А у Коррозии Металла было "задержите поезд и убейте машиниста"
Это голосование вовсе не безобидное, если его рассматривать в контексте происходящего. Вся эта мнимая "безобидность" может быть сведена к строчке из известной песни: "Круговая порука мажет как копоть ..."
Мне-то кажется, что смысл у этого плебисцита есть. Про смысл, строго говоря, нельзя говорить как о чем-то объективном, он в головах у людей. В головах российского политического класса крепко вбито представление, что их действия и установки опираются на согласие большинства. Того самого «путинского большинства», изобретенного политтехнологами для выборов в момент передачи власти от уставшего Ельцина. Потом ситуативная пропагандистская конструкция зажила самостоятельной жизнью и стала восприниматься многими как реальность и цель. Есть (должно быть) поддерживающее большинство, само его наличие позволяет не обращать внимание на всяких там критиканов, вроде либеральной оппозиции. Власть у тех, кто располагает именно этим ресурсом — поддержкой большинства — а значит сама власть становится инструментом его производства. Через контроль медиа, через контроль выборов, через возможность выборочной поддержки определенных групп. Это демократическая логика, вывернутая наизнанку. Демократия подразумевает, что за за поддержку большинством избирателей необходимо бороться, что такая поддержка всегда временная и условная. Для современной российской политической системы поддержка это ресурс, его нужно захватить и удерживать, не допуская к нему конкурентов. В демократических системах поддержка избирателей есть условие существования политического процесса, у нас владение этим ресурсом политические процессы надежно блокирует.
Политические управленцы, исходящие именно из такого понимания поддержки, рискуют тем, что поддержка сначала превращается в симулякр (знак, не отсылающий ни к какой внешней реальности), а затем в тыкву. Возможно, именно эти превращения мы сейчас и наблюдаем.