У карантинного центра в Коммунарке в Москве. Фото: Maxim Shipenkov / EPA / TASS
В России с начала сентября растет заболеваемость и смертность от COVID-19. Называть это второй волной эпидемии Кремль пока не разрешает. Между тем Владимир Путин среди других восьми глав государств удостоен Шнобелевской премии в области медицинского образования – за «использование пандемии COVID-19 для того, чтобы научить мир, что политики могут сильнее влиять на вопросы жизни и смерти, чем ученые и врачи». Не знаю, как другие лауреаты (Жаир Болсонару, Гурбангулы Бердымухамедов, Борис Джонсон, Нарендра Моди, Александр Лукашенко, Андрес Мануэль Лопес Обрадор, Дональд Трамп, Реджеп Тайип Эрдоган), но российский президент полностью заслужил награду.
Мы стали более гибче
17 сентября пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что ужесточение карантинных мер властями не обсуждается: «Потому что заблаговременно, в ходе острой фазы борьбы с коронавирусом, были приняты меры по мобилизации системы здравоохранения под нужды пандемии. Эта мобилизация состоялась, она осуществлялась под строгим контролем и при координации с правительственным штабом. В этой работе еженедельно принимал личное участие президент России. Эта работа дала свои плоды. Система здравоохранения мобилизована, и это позволяет нам гораздо более гибко относиться к росту числа инфицированных, если брать на ежедневной основе».
Более гибко относиться. Вероятно, он имел в виду, что отмобилизованному здравоохранению все равно, сколько народу инфицировано за день – коронавирусу не поздоровится в любом случае, так что и карантин ужесточать повода нет, как и говорить о какой-то там «второй волне» эпидемии.
Есть ощущение, что «вторая волна» – очередное словосочетание, временно запрещенное Кремлем к употреблению чиновниками. Вот Владимир Путин 27 августа в интервью Сергею Брилеву старательно обходит вопрос о второй волне эпидемии: «…это как бы в быту мы говорим про вторую волну или средства массовой информации говорят про вторую волну <…> Но на самом деле речь идёт о развитии эпидемиологической ситуации. Специалисты предлагают употреблять вот эту терминологию». И, говоря дальше о развитии эпидемиологической ситуации, президент надеется, что и в Европе, и в других частях света справятся с новой вспышкой заболевания, хотя, конечно, там у них виной всему недисциплинированность, индивидуализм, «курортный сезон, большое количество людей на пляжах, скопление людей в барах, в ресторанах». В то время как в России загодя приняты меры, врачи – герои, а новой вакциной уже привилась одна из дочерей Владимира Путина.
О том, что у нас нет и не будет второй волны, говорит и мэр Москвы Сергей Собянин, и главный внештатный инфекционист Минздрава Владимир Чуланов, и сотрудник Центра имени Н.Ф.Гамалеи, академик РАН Феликс Ершов.
Правда, заболеваемость вновь начала расти. По официальной статистике, дневное число инфицированных устойчиво падало с середины июня, в середине августа цифра опустилась ниже 5 тысяч новых случаев. Но 4 сентября отметка в 5 тысяч снова была преодолена, и рост продолжается. 19 сентября было уже 6065, 20-го – 6148. Растет и смертность: там другая геометрия графика, но видно, что со 2 сентября среднее число летальных исходов стало увеличиваться. Это странно: в Европе, где как раз говорят о второй волне, при росте числа инфицированных смертность остается на одном уровне.
