Константин Савицкий, Иван Шишкин. Утро в сосновом лесу
Часто говорят, что на выборах нет настоящей конкуренции, а содержательная дискуссия вообще отсутствует. Каюсь — сам что-то похожее писал, и теперь вынужден принести свои извинения кандидатам и читателям: содержательная дискуссия не просто началась, она, можно сказать, вскипела. Споры о самом главном буквально раздирают изнутри правящую партию. Три из пяти выдающихся сограждан, входящих в первую пятерку федерального списка «Единой России», высказались на неделе о символах России.
Ну, вернее, так: двое о символах России и один (одна) — о символах «Единой России». Хотя это ведь почти одно и то же. Избегают обсуждений этой важнейшей для общего будущего темы только врач Проценко (он предпочитает рассуждать о вопросах, непосредственно связанных с его профессией) и Елена Шмелева из ОНФ — электорат все равно не успеет запомнить, кто она такая. Да и незачем.
А вот министр обороны Сергей Шойгу, министр иностранных дел Сергей Лавров и уполномоченная по правам детей Анна Кузнецова виденьем проблемы с публикой поделились. И выяснилось, что набор символов у каждого свой.
Версия Лаврова
Министр иностранных дел оказался традиционалистом. Для него символы России — балалайка, водка и медведь. Тут, впрочем, тоже специфика профессии играет роль: министр пытается на русские смыслы посмотреть глазами иностранца. Смотрит и радуется.
«Слава богу, что у нас такие символы. Не мы их придумали, это от жизни идет, никакого ни тайного совещания в Российской империи, ни решения Политбюро ЦК КПСС не было. Просто нас воспринимают как страну балалайки и водки — это признак веселья и доброго отношения к жизни. А медведи являются признаком нашего бережного отношения к природе», — рассказал Лавров участникам арт-кластера «Таврида».
Ну и заодно напомнил, что символ США — индейцы, однако судьба их «несопоставимо хуже, чем судьба российских медведей», потому что индейцы живут в резервациях, в то время как медведи «свободно гуляют по всей стране».
