Офицеры во время встречи Владимира Путина с выпускниками военных вузов
Kremlin.ru
Недавно «Комитет против пыток», долгое время занимавшийся правами заключенных, был внесен в реестр иностранных агентов и принял решение о своей ликвидации. Теперь оставшиеся его участники намерены продолжить работать под названием «Команда против пыток». О том, как в условиях проведения «спецоперации» можно вести борьбу за права человека в России, какова судьба «иноагентов» и как теперь относиться к решениям Европейского совета по правам человека, в интервью Republic рассуждает правозащитник Игорь Каляпин. C 2015 по 2021 год он был председателем «Комитета против пыток». И по сей день остается членом Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.
«Старшие офицеры в силовых структурах стали понимать вред, абсурдность и нецелесообразность военных действий»
— Как вы видите дальше свою правозащитную деятельность в России?
— Напомню, что еще прошлой осенью меня привлекли к административной ответственности за сотрудничество с нежелательной организацией. Это был первый шаг, чтобы привлечь за то же самое, но уже к уголовной ответственности. Насколько я понимаю, это была попытка меня напугать. Конечно, это глупая попытка. Потому что за все годы моей правозащитной деятельности, а это четверть века, угроза оказаться в местах не столь отдаленных всегда где-то маячила для меня на горизонте. Поэтому мне пугаться такой перспективы было бы странно и неприлично.
Сейчас я прекратил всякую деятельность, поскольку пришлось расстаться с Комитетом. Но я продолжаю работать в Общественной наблюдательной комиссии Нижегородской области. Правда, ОНК — это всего лишь часть того, чем я бы хотел заниматься. Более того, через полгода будет переизбрание членов комиссии, и я не уверен, что Общественная палата меня снова туда назначит. Я думаю, что, скорее всего, этого не произойдет.
В любом случае совершенно точно я буду продолжать свою правозащитную деятельность, но в каком формате, еще не определился. Это будут все те же расследования вопиющих случаев нарушения прав человека. И, возможно, это будет не только тема пыток в тюрьмах. Сейчас я обдумываю этот вопрос. Возможно, буду собирать новую команду, но не такую большую, как «Комитет против пыток». Пока не хотелось бы подробно про это рассказывать, чтобы все получилось.
Игорь Каляпин
Фото: кадр ютуб-канала «вДудь»
— Что касается «Комитета против пыток», который на днях стал «Командой против пыток». С его участниками вы как-то контактируете?
— С бывшими коллегами по Комитету я практически не общаюсь. Да, иногда созваниваемся, иногда встречаемся, делимся впечатлениями. Но именно как с организацией я больше не контактирую, какие у нее планы, я не знаю.
— Если все-таки к вам кто-то решится обратиться за помощью, как это сделать? Раньше был сайт Комитета, там был телефон, было все понятно.
— У меня есть странички в фейсбуке и «ВКонтакте», есть электронная почта, которую, к счастью, мало кто знает. Мне, конечно, можно написать. Но надо понимать, что на данный момент у меня нет никаких ресурсов. В Нижегородскую колонию я еще могу приехать как член ОНК, но даже для этого нужны время и средства. У меня сейчас трудно и с тем, и с другим, а брать деньги у родственников заключенных я не буду — это незаконно и неправильно. И потом, нужно же не просто съездить в колонию, нужно собрать и обработать массу информации и проводить юридическую работу: делать запросы в госорганы, подавать жалобы в суды, ходить туда и так далее. Я пока не готов к такой работе.
— Деятельность правозащитника, тем более если это связано с заключенными, полицией и тюрьмами, в условиях «полицейского государства» всегда сопряжена с риском. Что с этой точки зрения изменилось для правозащитников после начала «спецоперации»? Стало ли опаснее работать?
— Вооруженные силы нашей страны начали боевые действия на территории другого государства. По сути дела, идет не какая-то операция, а самая настоящая война. Отсюда появилось много тревожных ожиданий. Война — это негативный фон, который отражается на любой деятельности, связанной с правом. Право во время войны — это проблемная тема, а уж тем более на такой войне, которую сейчас ведет Российская Федерация. И это не какие-то субъективные ощущения, это логика событий. Власть сейчас не готова слышать что-то про право, тем более про международное, универсальное. Все, что связано с правами человека, сейчас отметается как враждебное.
Хотя давайте говорить честно: а что, год или два тому назад было как-то иначе? Просто сейчас это стало ярко и выпукло. Всем понятно, что ситуация будет только ухудшаться. В какой-то момент власть может перейти к суровым репрессиям, как это уже происходит в отдельных случаях. Могу вам точно сказать, что никакого иностранного финансирования у Комитета не было. Но то, что произошло с ним недавно, — в очередной раз объявление его иностранным агентом — это не применение закона, никакого повода для этого не было, это был просто бюрократический, административный наезд просто так, ну кому-то захотелось. Это просто беззаконие.
