Сергей Петров/ news.ru via Global Look Press
Первое января — это закладка между старым и новым годами, это указательный палец между страничками книги, это маленькая, но очень многозначительная пауза, это антракт, это короткое время на раздумье, это пересменок, перекур, смена караула…
Я очень люблю первое января. Первое января любого года.
Особенно хороша середина дня.
За окном — редкая, непривычная пустота. Ну, разве что прошествует мимо невнятный, с мясом вырванный из какого бы то ни было социально-культурного контекста, а поэтому абсолютно загадочный, прохожий — посланец каких-то параллельных миров.
Ближе к вечеру тоже совсем не плохо.
Люди медленно и неуверенно, опасливо озираясь по сторонам, начинают выходить из домов, как будто из бомбоубежищ после затяжной массированной бомбежки.
Они движутся медленно и плавно и вместе с тем хаотично, напоминая аквариумных рыбок. Они робко сбиваются в небольшие стайки, они говорят еле слышно, как это бывает, когда в соседней комнате только что заснул наконец неугомонный младенец.
Разговаривают они с плавными, отчасти даже нежными интонациями, избегая восклицательных знаков и прочих признаков в данном случае неуместной и даже в известном смысле опасной для здоровья экзальтации.
Разговаривают люди слегка неуверенно, не вполне сами веря в полную легитимность собственных слов и интонаций. Говорят тихо, почти шепотом, стараясь не разбудить ненароком чутко дремлющую мигрень.
Пластика их тоже плавна и даже как бы несколько вкрадчива, без резких вульгарных движений, улыбки их бледны и не самоуверенны, смех слегка стыдлив и едва слышен. Все — на полутонах, все — между строк, все — в подтексте.
Все накопленные за жизнь бесконечные первые дни бесконечных январей поразительно похожи друг на друга. Приблизительно так же, как счастливые семьи.
За исключением, конечно, тех случаев, когда вы, например,
