Постер фильма «Нюрнберг» (режиссер Николай Лебедев)
kinopoisk.ru
Ночь. Ливень. Колючая проволока. Прожекторы, лай собак. Сквозь весь этот кошмар пробирается человек с кисточками в руках — он роет ими лаз под колючей проволокой. Это бежит из лагеря для военнопленных художник Коля, которого весь фильм будет искать главный герой и которого мы так и не увидим. Помимо того, что это зачин фильма Николая Лебедева «Нюрнберг», который вышел в российский прокат (впрочем, ни в какой другой прокат он выйти и не мог), это еще и глубокомысленная метафора: искусство спасает жизнь. Если б не кисточки — сидеть бы художнику Коле и дальше в лагере. А так он выкарабкивается, но в мокром лесу натыкается на неизвестных, которые его подхватывают и куда-то увозят.
Тем временем красивый переводчик Игорь Волгин (Сергей Кемпо), аккуратный и причесанный, сидя на развалинах Берлина в чистой и отглаженной форме при всех наградах, пишет очередное письмо брату Коле в никуда — где Коля, никто давно не знает, но Игорь верит, что Коля жив. Сидящий тут же на развалинах голубь, символизирующий наступивший мир (к этому моменту уже хочется запретить метафоры в кино законодательно), словно подтверждает надежду на то, что Коля жив. А тут еще начальник Игоря Бабленков (проникновенный Игорь Петренко) передает ему пачку Колиных писем, из которых следует, что брат в Нюрнберге. Игорь отпрашивается в Нюрнберг, чтобы поискать там брата и заодно поработать. Бабленков сначала хмурит брови — мол, как же я лучшего сотрудника отпущу, но потом проникается и отпускает Волгина.
В Нюрнберге, понятное дело, — суета, толпы народу и нацистское подполье. Компьютерные развалины города выглядят очень ничего — правдоподобно и масштабно. Да и вообще все, чему надлежало быть воссозданным, было воссоздано без халтуры.
Особая гордость создателей фильма — детально перенесенный в павильон зал заседаний Нюрнбергского суда. Все, как было на самом деле, вплоть до последней перекладины в стуле главного судьи.
