Швейцарские Альпы, вид на вершину Юнгфрау
Lian Yi/XinHua/ Global Look Press
Предприниматель Иван Орлов живет в Швейцарии 20 лет и управляет технологической компанией в Лозанне. Прочитав наше недавнее интервью про то, как найти работу и построить карьеру российскому эмигранту во Франции, он захотел рассказать «Деньгам», как это делается в Швейцарии. Поговорили с Иваном о том, изменилось ли там отношение властей к россиянам после начала полномасштабной войны в Украине, сколько на самом деле денег нужно для того, чтобы открыть в Швейцарии свою компанию, как правильно спорить с местными чиновниками — и почему Швейцария, при всех особенностях, остается идеальной страной для жизни и бизнеса.
— Давайте начнем с того, как вы оказались в Швейцарии и открыли здесь стартап.
— По окончании Московского Авиационного я изучал кристаллографию в МГУ, а потом поступил в аспирантуру в EPFL — это Федеральный университет Швейцарии, который находится в Лозанне. Не уверен, что нашу компанию можно называть стартапом, потому что мы существуем уже с десяток лет. Конечно, первые годы ушли на то, чтобы придумать технологию, построить прототипы и так далее, но сейчас мы довольно известная компания с постоянным рынком. В частности, нашу технологию использует швейцарская часовая промышленность.
— А в России у вас эта технология уже была?
— Нет, в России еще ничего не было. В 2002 году я приехал сюда в аспирантуру как обычный студент — тогда я учился в МГУ. В какой-то момент здесь открылась аспирантская позиция. Тогда у меня не было никаких идей, связанных с бизнесом. Я начал занимался кристаллографией в EPFL и провёл там 4,5 года, а потом ещё полтора в качестве постдока. В университете были курсы для студентов (тогда это называлось VentureLab), чтобы попробовать реализовать себя в собственном стартапе. И эти курсы были здорово организованы: после них загораешься идеей что-то придумать и запустить.
Первая компания, которую я запустил, была неудачной. Она прожила всего год, потом мы её закрыли. Но я за это время набрался опыта — и запустил вторую компанию, которая оказалась более перспективной.
— Поговорим же про удачную. Как вышло, что вы, российский ученый, снабжаете чем-то полезным швейцарскую часовую промышленность, которая прекрасно существовала веками? Вы делаете какие-то специальные искусственные сапфиры для неё?
— Не совсем так. Давайте я сейчас возьму кристалл и вам покажу, вы поймёте сразу. Для этого нам нужен какой-нибудь не очень большой кристалл, вот этот, к примеру…
— Да он огромный!
— Этот монокристалл сапфира на 35 килограммов — довольно маленький, потому что мы обычно работаем с кристаллами от 80 до 200 кг, а то и 250. Такой кристалл распиливают, в частности, на часовые стекла. Традиционно часовая индустрия выращивала сапфир в форме морковки диаметром как у часов. Их распиливали на пластинки, полировали и вставляли в корпуса часов. Проблема в том, что в кристалле-морковке, как и вот в этом большом, есть микроскопические дефекты — маленькие пузырьки, трещинки, микровключения других материалов — которые делают некоторые его области непригодными. Такой может оказаться любая часть, которую вы из него выточили. Но какая именно — вы заранее не узнаете, пока не распилите кристалл.
Сапфир — это второй по твёрдости материал после алмаза. Поэтому его распиловка занимает несколько часов или даже дней. И, соответственно, запустив в обработку изначально дефектную область, вы теряете огромное количество денег и энергии. А мы эту проблему решаем тем, что создаём специальные машины — сканеры дефектов, в которые можно загружать разные кристаллы и получить трёхмерную картинку того, что у них внутри. Очень похоже на компьютерную томографию, в которой видно положение всех дефектов. На основании этого сканирования можно решить, добротный это кристалл или нет. А самое главное — если он дефектный, то как его распилить правильно, чтобы полученные изделия были максимально пригодными.
— Хотела уточнить: а зачем у этих прекрасных кристаллов такие большие диаметры? И неужели швейцарцы не умели делать такие сканеры до вас?
— Давайте начнём с первого. Чем больше кристалл, тем выгоднее его обработка. Когда вы из большой формы выпиливаете много мелких кружков, например, тех же самых часовых дисков, то вы при этом гораздо меньший процент кристалла отправляете в отходы. Если у вас есть «морковка», то вы из неё можете выпилить 10–15 кружков, а все остальное, предположим, 30%, уйдёт в брак — какие-то части, особенно концы этой «морковки», обычно дефектные. Кроме того, сапфир используется не только в часах. Например, в светодиодных лампах, излучающих синий или белый свет — подложки из крошечных кусочков сапфира. Чем больше размер кристаллов, тем более разумна с коммерческой точки зрения иx распиловка. Сто лет назад, когда технологию искусственных камней только разрабатывали, можно было выращивать только маленькие рубинчики. А сейчас научились выращивать кристаллы до 800 килограммов — я в Китае этим летом видел такой.
По поводу того, почему в Швейцарии не было таких технологий. Чтобы сделать эту технологию, нужно много компонентов, которые дозрели только в какой-то определённый момент. Нужны, например, компактные лазеры, которые не были доступны в 1950-е годы, когда формировалась индустрия часового сапфира. Нужны мощные компьютеры, которые делают трёхмерный рендеринг, и плюс определённая тонкая химия, которую мы используем, чтобы смотреть на то, что внутри кристалла. И вот все это вместе приводит к тому, что технология для сканирования подобных кристаллов не могла появиться раньше какого-то момента, пока все её компоненты не созрели. Мы оказались в правильное время в правильном месте и смогли все компоненты собрать воедино, чтобы они работали как единая система.
Иван Орлов в своем офисе, рядом с компьютером — сапфировый монокристалл. Фото из личного архива
— При этом швейцарские университеты, очевидно, устроены таким образом, что технологические компании вроде вашей могут оказаться на этой волне в нужный момент — в силу того, что хорошо налажена коммуникация между теоретиками, разработчиками и производителями. Tак?
— Да, именно так. Швейцария делает много для того, чтобы замкнуть цепочку — от фундаментальных научных знаний до применения в индустрии. Деньги, которые государство вкладывает в развитие фундаментальной науки и стартапов на самом начальном этапе, потом возвращаются с избытком в качестве налогов в казну — в тот момент, когда технология внедрилась, увеличила масштаб и стала применима на индустриальном уровне. В Швейцарии этот цикл правильно организован. Если у вас есть какая-то идея, с которой вы пришли в науку, будучи студентом, аспирантом, магистрантом — вы можете довольно легко её запустить и попробовать. При этом 9 из 10 компаний все равно разоряется в самом начале, это не только швейцарская статистика — почти везде так. Но цена входа в пул стартапов довольно низкая.
Регистрация компании в Швейцарии, в зависимости от структуры и кантона стоит от 2000–3000 швейцарских франков (когда я регистрировал свою первую, было около 4500), в евро это примерно столько же по нынешнему курсу. Есть государственный сайт, где это можно сделать онлайн
Кроме этого нужно внести на будущий счет компании уставной капитал — минимум 10 000 CHF для общества с ограниченной ответственностью или 50 000 CHF для акционерного общества. Этими деньгами вы можете распоряжаться сразу после регистрации компании. И с этого же момента можете выставлять счета и, к примеру, получать гранты, которые государство и кантоны раздают довольно разумно. То есть вы можете написать бизнес-план и сказать: мне нужно, предположим, 100 тысяч на развитие. И есть разного уровня программы поддержки, университетского уровня, кантонального уровня, федерального уровня и дальше европейского, которые, в зависимости от стадии развития вашей идеи и ее адекватности, выдают какие-то деньги на следующий шаг. Это так называемые потерянные деньги (fonds perdu по-французски), которые не нужно возвращать. Как правило, никто не требует ваши акции в обмен на инвестиции — это посевной капитал, чтобы попробовать, будет ли работать ваша идея. Если прототип работает, то вы проходите на следующий этап и можете искать частные инвестиции.
— Складывается впечатление: лучший способ повторить ваш путь — это через науку и образование. То есть, не может человек в Новосибирске придумать какую-нибудь нанотехнологию, не будучи никак интегрированным в европейскую науку — а потом приехать в Швейцарию и получить все эти гранты. Обязательно нужно иметь швейцарское высшее образование или докторскую степень, правильно?
— Нет, это нигде не было требованием. Единственное требование для того, чтобы вы могли подавать заявки на гранты и частные инвестиции:
ваша компания должна быть зарегистрирована в Швейцарии, а не во Франции, России или где-то ещё.
Потому что меры государственной поддержки распространяются на компании, которые находятся на швейцарской земле, и потом в перспективе будут выплачивать швейцарские налоги. Иначе смысл этой поддержки теряется. Вот в России этот цикл разорван, и именно поэтому деньги, которые Россия вкладывает в развитие стартапов, в итоге уезжают на Запад [в виде основателей этих стартапов]. Единственные требования: вы швейцарская компания и у вас есть разумный бизнес-план. Откуда вы при этом приехали — мало кому интересно, ну, какие-то частные инвесторы могут такие вопросы задавать.
На свой первый грант я подавался как человек с российским паспортом. И после создания компании, когда там работало два человека, мы получили федеральный грант. По заявке было совершенно очевидно, что я россиянин. К этому никаких вопросов не было вообще.
— А это в каком году было?
— В 2010-м. Сначала мне отказали, причём практически с ходу. По очень простой причине: мол, вы эту идею будете развивать в Швейцарии, а потом, вероятно, уедете в другую страну — в Россию или Индию, где производство дешевле. В общем, есть сомнения, что эта технология останется на швейцарской земле. И я написал им ответ, буквально одну страничку с 4 пунктами, где объяснил, почему я никуда не собираюсь уезжать, а Швейцария — подходящая страна для того, чтобы воплощать такие идеи. Написал, что здесь хорошая защита интеллектуальной собственности, а швейцарский инновационный климат способствует развитию подобных технологий. В итоге грант мы получили. Они прочитали это письмо и отреагировали довольно быстро. Я был сам немножко удивлён, но всё произошло именно так.
В этом одна из отличительных черт Швейцарии — национальная культура диалога. Вы можете договариваться, когда вам в чем-то отказали или что-то пошло не так. Вы, как правило, имеете второй шанс, внятно объяснив свою позицию. Это связано с тем, что страна маленькая и в ней нет такого массового конвейера процедур, как скажем, в России или даже во Франции. Здесь все гораздо более индивидуально. И короче расстояние до принимающих решения, в том числе правительства. Если что-то не так, вы можете позвонить в правительство кантона или в Берн человеку, который отвечает за ваш вопрос, или написать ему письмо, изложить свои аргументы — и решение вполне может быть пересмотрено. При условии, конечно, что это не противоречит закону.
Этот диалог является неотъемлемой частью бюрократических процедур в Швейцарии. Правительство вам задаёт какие-то вопросы, вы на них как-то отвечаете, можете поспорить, привести какие-то дополнительные аргументы. Очень важно не вступать в эмоциональный спор, потому что швейцарцы плохо воспринимают эмоциональные аргументы. Они очень хорошо понимают аргументы рациональные. Вы должны привести сухие факты, доказывающие, почему вы правы. В конце письма можно добавить некую эмоциональную приправу — «я выражаю надежду на то, что дело будет пересмотрено», или «я отдаю должное тому, с каким вниманием вы разбираетесь в моём деле». Но на 95% письмо должно состоять из сухих жёстких фактов. Тогда это работает.
— Здорово, что это где-то работает! А вот вы упомянули, что государство заинтересовано в том, чтобы стартапы платили налоги в Швейцарии. А какие это налоги?
— Налоговая нагрузка состоит из трех частей — федеральной, кантональной и муниципальной. В сумме налоговая нагрузка для компаний со стандартным налоговым режимом составляет порядка 12–20%, и в этом Швейцария стремится соответствовать остальным странам ОЭСР. Конкретная цифра будет зависеть от того, какая вы компания, в какой отрасли работаете, в каком кантоне находитесь. В кантоне Берн, например, корпоративные налоги довольно высоки. А в Гларусе или Аппенцеле существенно ниже, потому что там мало производств и власти хотят, чтобы люди туда приезжали. Поэтому налоговая карта Швейцарии такая пятнистая, все сильно зависит от того, где вы находитесь.
— Понятно. А вы в Лозанне находитесь?
— Да, это франкофонная часть Швейцарии — запад страны, в 60 километрах от Женевы. Здесь находится один из двух федеральных университетов, что делает Лозанну привлекательной с точки зрения хайтека (второй — в Цюрихе, он называется ETHZ). Это два гиганта, финансируемых, подобно МГУ, из федерального бюджета, которые выпускают множество студентов и двигают фундаментальную науку.
— Помнится, кто-то комментаторов нашего интервью с российскими карьерными консультантками про жизнь во Франции, написал, что самое правильное решение — это работать в Швейцарии, а жить во Франции.
— Да, эта схема прекрасно работает. Дело в том, что во Франции существенно ниже уровень жизни, чем в Швейцарии. Поэтому
с швейцарской медианной зарплатой около EUR 6500 во Франции вы — король. Вы можете снять коттедж, легко покупаете себе автомобиль и вообще мало в чем себе отказываете.
Я когда учился в аспирантуре, делил офис с французом, который как раз так и жил. Он жил на французском берегу Женевского озера и приплывал в Лозанну на учёбу на пароходике. Это примерно 35 минут по озеру, сообщение довольно регулярное, и не слишком часто прерывается из-за штормов. Так вот, когда я приплыл к нему во Францию в гости, я был потрясён, потому что при абсолютно одинаковой стипендии наши уровни жизни отличались просто категорически. Он снимал двухэтажный коттедж, имел автомобиль и довольно хорошую жизнь bon vivant. А в Швейцарии на эти же самые деньги можно было снять маленькую студию и купить велосипед. Жить на французском берегу экономически действительно очень выгодно. Больше чем 200 тыс французских, а также итальянских и германских frontaliers так и поступают. Кстати, бóльшая часть из них — именно французские фронтальеры: во-первых, разница в доходах больше с Францией, чем с Германией, во вторых, соседний с Швейцарией французский берег отрезан от остальной Франции грядой Альп. Что дает дополнительную мотивацию плавать на пароходике.
— И при этом налоги в Швейцарии ниже, чем во Франции?
— Намного. Вообще есть закономерность: в более богатых регионах налоги ниже. Возьмём, к примеру, Цуг — один из самых богатых кантонов Швейцарии. Здесь налоги на физических лиц самые низкие, около 23%. Это работает как самораскручивающаяся система. Кантон, конкурируя с другими, снижает налоговые ставки на высокие доходы, что привлекает обеспеченных людей, желающих сэкономить. Благодаря этому в местную казну поступает больше средств, что позволяет улучшать инфраструктуру, делая жизнь здесь ещё более привлекательной (при условии, конечно, толкового управления). По мере увеличения доходов кантон может позволить себе еще больше снижать налоги для людей с высокими доходами, что привлекает ещё больше богатых налогоплательщиков, и так далее. Обратите внимание, что снижение касается только высоких доходов, таким образом, люди с низкими доходами не имеют стимула туда переезжать.
Кстати, мы склонны смеяться над политиками и госчиновниками, при этом выражая больший пиетет к успешным бизнесменам. Но надо признать, что разработка сбалансированной стратегии развития кантона или города — это невероятно сложная задача, не уступающая по сложности управлению крупной компанией. При этом в бизнесе интересы stakeholders, как правило, направлены приблизительно в одну сторону. А в кантоне или городе приходится искать компромиссы между огромным множеством различных и зачастую противоречивых потребностей, интересов его жителей.
Женевское озеро
Christiane Oelrich/dpa/ Global Look Press
— А теперь давайте перейдём к самой интересной практической части. Насколько Швейцария рада россиянам, приезжающим в бизнес-эмиграцию, научную эмиграцию, бегущим от войны и мобилизации? И насколько вообще заметен приток новой российской эмиграции в Швейцарии сейчас? Открыта ли она для людей с российским паспортом в нынешней ситуации?
— Швейцария — довольно нейтральная страна. Она и во внешней политике нейтральная, и в отношениях между людьми корректная. Я лично не встречал никаких проблем с тем, что я русский, равно как и мои друзья. Не исключаю, что у кого-то есть другой опыт, но мой опыт таков. Когда началась война, я ехал в поезде, мы говорили по-русски, и с нами заговорил человек, сидевший рядом, по всей видимости, британец. Это были самые первые дни войны, мы были, естественно, в шоке, и он сказал: «Слушайте, я вас понимаю — мы в Европе пережили то же самое 80 лет назад. Я вам очень сочувствую и понимаю, что вы оказались в тяжёлой ситуации. Вы, вероятно, не поддерживаете эту войну. Ваше правительство, вероятно, с вами не согласно. Мы хорошо знаем, что это такое. Но вы не волнуйтесь, все в итоге кончится хорошо».
Я бы сказал, что нет принципиальной разницы, россиянин вы или нет. С точки зрения швейцарцев важна польза, added value, которую вы создаете — например, взяв у инвесторов деньги и увеличив их капитал.
В первую очередь о вас судят по делам, знаниям, по вашему предыдущему опыту, а не по паспорту. Ну а отмороженные националистические чудики есть в любой стране, но здесь погоды они не делают.
Русскоговорящих стало намного больше. Зачастую сложно понять, украинцы ли это или люди из России. Лет десять назад, если вы в общественном транспорте говорили на русском, это был такой секретный язык, который никто не мог понять. Теперь, как только вы заходите в автобус или вагон и начинаете там говорить на русском, кто-то понимающе улыбается. Эта волна началась даже не во время войны. Первые признаки я начал замечать в 2016–17 гг. Но, конечно, после начала войны русскоговорящих стало намного больше.
— Можно как-то оценить размер русскоязычного сообщества в Швейцарии?
— Довоенная статистика, которую я видел, за 2021 год показывала около 12 тыс россиян и 7 тыс украинцев. И за время войны Швейцария приняла около 75 тыс украинских беженцев.
— С обществом всё понятно, как оно относится к русскоязычным людям. А что насчет государства? Не изменилась нейтральная позиция с началом войны и превращением России в страну-изгой?
— Приведу пример. Мы весной этого года взяли на работу российского гражданина и прошли с ним все этапы получения вида на жительство. В этом случае компания пишет письмо в кантональную администрацию по труду с обоснованием, почему ей нужен именно вот этот замечательный человек — потому что он знает физику и программирование, у него хорошее понимание кристаллографии, вы можете себе представить этот набор. Из администрации мы получили положительный ответ без каких-то проблем, при этом уже шла война в Украине и это активно обсуждалось в газетах.
Существует легенда, что получить вид на жительство в Швейцарии очень сложно. Я всегда старался с ней бороться, потому что наша компания (и я лично) получали несколько видов на жительство для иностранцев, которые у нас работали. Новые высококвалифицированные рабочие места в Швейцарии всегда приветствуются. Так вот, единственный отказ, который у нас был — это когда нам сказали: вы берете на работу человека с научной степенью — и не можете платить ему меньше такой-то суммы. Это была только что защитившая PhD китаянка, которую мы хотели взять после Цюрихского университета. Она подходила нам на временный R&D проект, но цифра была такая, что мы серьёзно задумались — существенно выше средней зарплаты в Швейцарии. Во всех остальных случаях разрешения выдавались просто автоматически. Вы ждёте два-три месяца, иногда вступаете в какую-то лёгкую переписку с чиновниками, но, в принципе, проблем не было.
— Хорошо, а что с финансовыми санкциями? По всему Евросоюзу эмигранты с российскими паспортами жалуются на сложности с открытием банковских счетов или на закрытие уже существовавших. Понятно, что банки перестраховываются и на свой лад трактуют рекомендации ЕЦБ после введения финансовых санкций Евросоюза и США против России. А как в Швейцарии, которая всегда славилась своими банками, на это отреагировали?
— В банках Швейцарии обязательна система KYC (Know Your Client, «знай своего клиента»). Когда швейцарский банкир открывает счет, он должен обязательно понимать, откуда эти деньги и что вы из себя представляете. У него есть чек-лист, который он должен отработать. И вот тут опять же очень важно, что вы документы по этому чек-листу предоставляете без больших эмоций, долгих обсуждений и воды. Вы просто отправляете то, что просят.
Если у банка нет сомнений, что ваши деньги честные и у вас есть основания жить или работать в Швейцарии, вам откроют счёт.
Я не знаю деталей KYC в отношении приезжающих россиян, но полагаю, что банк не может не открыть личный счёт, если у вас есть вид на жительство. Если вы просто говорите «я из России, у меня нет никаких документов в Европе, я просто хочу здесь счёт открыть» — тогда могут быть серьёзные ограничения. В этом случае вы абсолютный иностранец и никакого отношения к швейцарскому банкингу не имеете. Но как только вы поступили на учебу или устроились на работу и пришли в банк с подтверждением этого, вам откроют счёт.
— А какие сейчас есть способы получения вида на жительство? Устроиться на работу, поступить в институт или в школу, что ещё? Понятно, выйти замуж или жениться — это всегда работает.
— Да, всё, что вы назвали, работает. Самый простой и логичный, на мой взгляд, способ, если у вас есть хоть какие-то интересы в науке — это поступить в университет. Их очень много. Я назвал два федеральных университета, а еще в каждом большом городе Швейцарии есть свой кантональный университет. Это не то чтобы очень просто, но вполне реально. Несколько моих друзей и их детей подали документы, прошли собеседования и были зачислены в швейцарские университеты.
Это даёт вам двойной выигрыш. Во-первых, если вы отучились, то вам потом гораздо проще найти себя и устроиться на работу — швейцарский диплом даёт преимущества для трудоустройства, это очевидно. Во-вторых, если вы поступили в аспирантуру, то вам платят стипендию. Это позволяет вести нормальную жизнь. Понятно, что не роскошную, но вы можете снимать жилье, позволить себе куда-то съездить на каникулы. За эти несколько лет вы обрастаете контактами, которые, как и во Франции, очень важны. Дальше вы выходите в жизнь с швейцарским дипломом и начинаете устраиваться на работу как обычный швейцарский сотрудник.
Если у вас нет влечения к науке и вообще никакого бэкграунда в этой стороне, то вы можете попытаться устроиться на работу в компанию. Компании в IT и хайтеке берут людей с идеями, зачастую не глядя на то, откуда они. К нам, например, недавно обратился человек с российским паспортом, который уехал из России после начала войны и сейчас находится в некоей третьей стране. Он позвонил и сказал: слушайте, у нас с вами очень похожий профиль деятельности, и я пару раз видел вашу компанию на выставках — давайте поговорим. И мы с ним с большим удовольствием говорим, потому что этот человек может быть нам крайне полезен.
Были случаи, когда люди просто вешали объявление в университетском научном парке — «умею делать то-то, ищу работу, хотя бы на полставки» — и компании им перезванивали.
Не то чтобы это очень популярно, но стартапы, обитающие в научных парках на начальном этапе своей жизни, должны принимать решения крайне быстро. Грубо говоря, им пришёл большой заказ — и нужен оператор станка или секретарь, которых нужно найти буквально за неделю-две. Поскольку швейцарское законодательство о труде гораздо демократичнее, чем французское, вы можете подписать контракт за пару дней.
В целом oколо трети всех рабочих мест в Швейцарии занимают иностранцы, и при этом каждый пятый — из-за пределов Европы. Швейцарский рынок труда довольно открыт в этом отношении. Основных препятствий для не-европейцев два. Во-первых, работодатели не хотят нанимать кандидатов из третьих стран, опасаясь, что не смогут получить для них разрешение на работу. Во-вторых, количество разрешений на работу для третьих стран ограничено. Если годовая квота в момент подачи заявления уже выбрана, оно будет приостановлено или отклонено, даже если власти готовы его выдать. Однако мы ни разу с этим не сталкивались.
— Если во Франции есть чудесный лайфхак — ходить по приёмным интересующих вас компаний с распечатанными резюме, то в Швейцарии, получается, надо просто ходить по научным паркам и читать бумажные объявления на досках объявлений?
— Франкофонная Швейцария — это средиземье между Францией и Германией, поэтому культурные практики здесь — смесь того и другого. Вы можете смотреть бумажные объявления, там зачастую бывает что-то полезное. Существуют электронные доски объявлений, например, Jobs.ch, там их публикуется довольно много. Более того, есть сайт, на котором государство обязывает компании публиковать свои объявления о работе. Это касается профессий с безработицей выше 5% (в среднем по стране 2,1%), но там же часто публикуют анонсы и компании из других секторов, что дает довольно большой пул работодателей.
Во Франции нетворкинг — это очень важная вещь. Здесь ровно то же самое.
Если бы я бы сейчас приехал в Швейцарию и искал работу с нуля без дипломов, связей и всего прочего, я бы в первую очередь ходил на всевозможные приёмы — презентации продуктов, коммерческие выставки, — и заводил бы там знакомства.
Это прямо очень важно! Как только вы начинаете немножко заводить знакомства в этом мире, вы понимаете, где каких сотрудников ищут и кто может вас рекомендовать. На какой-нибудь вечеринке в честь запуска нового продукта вы встречаете человека, который говорит: слушайте, я тут ищу полировщика сапфировых стекол. А у вас как раз есть российский или украинский приятель, который чем-то подобным занимался. Через такую цепочку возникает много трудоустройств.
Второе, что бы я советовал — это LinkedIn. Вы должны там как можно больше добавлять себе контактов. И я советую писать там истории. Я проверил это на себе, когда запускал компанию. По совету одного опытного человека я начал писать свои соображения по поводу развития индустрии. Они были крайне наивными, крайне максималистскими, естественно, но это были мои собственные идеи. Я смотрел на часовое производство и писал: послушайте, вот тут явно можно то-то улучшить и получить вот такой выигрыш. И это начало работать: мои посты читали человек 300–400 — как я понимаю, заметная часть индустрии (Швейцария все-таки не очень большая страна). Даже спустя много лет заказчики, которые приходили ко мне, ссылались на эти статьи. Это работает, даже если не приносит отдачи в первый же день. Но эти контакты нужно нарабатывать, потому что они потом вам очень здорово помогают. В будущем, через месяц, год, может быть, даже три года это обязательно принесет плоды.
— А вот если человек старше 35 лет хочет повысить свою квалификацию или как-то переориентироваться на новую профессию, это работающий вариант?
— Это вполне рабочая гипотеза, да. Лучше иметь короткие швейцарские курсы, чем вообще ничего не иметь. Если вы говорите про рабочие специальности, то для них в Швейцарии очень важно, практически абсолютно необходимо иметь швейцарский диплом. Если вы собираетесь работать сантехником, электриком, парикмахером, пекарем или секретарем, вам нужен так называемый CFC — Federal Certificate of Competence — швейцарский федеральный диплом. Его выдают специальные организации, которые занимаются обучением.
Вот, опять же, пример моего друга-украинца, который переехал сюда из Одессы в качестве беженца и сейчас как раз пытается пройти всю эту дорогу. Ему везде отказывали из-за языка, потому что французский у него никакой. Он начал учить язык уже здесь, ему за 60, и, в общем, понятно, что дело идёт довольно медленно. В какой-то момент появилась компания, которая сказала: мы готовы дать бесплатную трехмесячную стажировку на нашем предприятии, которое собирает мебель. При этом мы понимаем, что вы не говорите по-французски вообще, но можем попробовать, если вы готовы три месяца работать бесплатно и ездить в наш поселок на электричке каждый день. Это будет огромным плюсом для него, потому что хотя бы минимальный опыт работы в швейцарской компании, либо короткая учёба, о которой вы говорите, — это безусловно продвигает вперёд, и формирует разговорный французский язык.
— Представим себе ситуацию: россиянин, владевший в Москве рекламным агентством, регистрирует за 2000€ компанию, которая создаёт рабочие места для его друзей и коллег — и они начинают заниматься рекламой в интернете. В общем, чем-нибудь нематериальным, пост-индустриальным, а не кристаллами для швейцарской промышленности. Как вы думаете, рабочий это вариант или нет? Смогут они открыть счета в швейцарском банке?
— Если человек имеет здесь разрешение на работу, то я не вижу, почему так сделать нельзя. Если нет — банковский счет может стать камнем преткновения. Это сейчас не просто, и делается case by case, в ручном режиме. Кстати, такая ситуация касается не только русских, но даже в большей степени американцев, и, например, иранцев. В принципе, на первых порах, в качестве расходного счета можно использовать digital banking, типа Revolut. Но в идеале им надо найти швейцарского партнера и открывать компанию вместе с ним.
— Как же этот россиянин получит разрешение, приехав в Швейцарию, с нуля?
— А вот это хороший вопрос. Я бы вначале устроился на работу в местное рекламное агентство, получил от него вид на жительство, поработал там год, может быть, полтора, чтобы вообще понять, как местный рынок устроен. А после этого ушёл в свободное плавание. Я считаю, что это наиболее комфортный вариант. Второй вариант — это открыть компанию здесь и получить под неё вид на жительство. После того, как компания зарегистрирована, вы нанимаете себя в качестве персонала, это, собственно, стандартная процедура для стартапов. И после этого на основе контракта, который вы сами с собой подписали, подаёте заявление на выдачу вида на жительство. У вас обязательно потребуют доказательств, что вы действительно собираетесь работать в Швейцарии или имеете к ней какое-то отношение. В подобных случаях решения принимаются case by case.
Если вы состоявшийся в своей профессии человек, будь то в рекламном бизнесе, или, к примеру, в космических технологиях, или хотя бы просто многообещающий студент, то вы, вероятно, получите это согласие. Если же профессионалов с вашей специальностью много на рынке труда Швейцарии, то это будет сложнее.
Собственно, мотивационные письма, которые я пишу от имени компании, когда мы нанимаем кого-то из других стран — это обоснование того, что мы не можем никого из местных нанять вместо этого человека. Вы не можете нанимать иностранцев при условии, что у вас есть много местных с такими же квалификациями.
— Каких профессионалов на швейцарском рынке слишком много? Куда не стоит соваться эмигранту с российским паспортом?
— Проще сказать, каких не хватает. Список дефицитных профессий публикуется каждый год и не сильно меняется. Это медицинские работники, IT-разработчики, инженеры — полный список вы можете посмотреть, например, здесь.
Для дефицитных профессий существует упрощенная процедура получения вида на жительство, об этом говорится в законе (английской версии у этого текста нет). Это означает, что местная бюрократия обязана содействовать трудоустройству, если у вас дефицитная профессия, и правила в этом случае упрощаются.
— В общем, меня очень вдохновил ваш рассказ о том, как просто открыть компанию в Швейцарии. Я думала, что для этого нужно быть олигархом.
— Нет, совершенно не нужно быть олигархом. Кроме меня, есть хороший пример Михаила Кокорича. Это российский физик и предприниматель, который занимался частными космическими разработками в России и Штатах. Он затем переехал в Швейцарию, где его компания делает гиперзвуковой самолёт, работающий на водороде. И, насколько я знаю, он открыл компанию и получил вид на жительство довольно быстро.
Кстати, при кантональных правительствах есть специальные отделы по поддержке бизнеса. И они, кроме прочего, помогают с видами на жительство иностранным предпринимателям.
Например, в кантоне Во, где находится Лозанна, это InnoVaud , он помогает компаниям, которые сюда переезжают. Он продолжает работать с компаниями из всех стран, без исключения: важна технология, а не страна. И насколько я знаю, с получением видов на жительство для предпринимателей, переезжающих в кантон, у них проблем нет. Конечно, первое, что они делают — это background check: не находитесь ли вы в санкционных списках, чисты ли партнеры и покупатели и т.д. Касается это не только российских компаний или граждан, но и китайских и всех остальных. Кстати, за привлечение иностранных инвестиций у них отвечает русскоговорящий сотрудник.
То есть, если у вас есть какая-то компания, даже очень маленькая, представляющая интерес для Швейцарии — вроде рекламного агентства, о котором вы говорили, — им нужно начать с InnoVaud. Этот отдел, кстати, может договариваться с местными правительством и о том, какие налоги вы готовы платить, потому что налоги — это тоже обсуждаемая часть.
— Как это работает? «Хочу платить 15%» — и всё?
— Вам необходим рычаг. Если бизнес интересен для швейцарцев, они будут с вами договариваться. Например, вы говорите: я готов сюда переехать, мой бизнес будет агрессивно развиваться и через 10 лет он будет как Uber, но для этого, ребята, вы мне должны дать налоговые каникулы на 10 лет. Такие налоговые каникулы действительно существуют, я с этим лет пять назад сталкивался — мы тогда уже были слишком mature. За компании, желающие переехать в Швейцарию, между кантонами есть конкуренция. Они, как маленькие государства, стремятся перетянуть друг на друга это одеяло. Собственно, организации по поддержке малого бизнеса действуют для того, чтобы его правильно перетянуть. Они предлагают вам специальные условия. Вы можете поехать в Женеву — и там вам предложат, скажем, налоговые каникулы. Вы можете поехать в Цюрих — тут вам предложат низкие налоги. Вы можете поехать в кантон Во — и сможете нанимать студентов, за которых три месяца кантон будет платить зарплату. Вы, как основатель бизнеса выбираете, куда поехать.
Ночной Цюрих
Stefan Huwiler/http://imagebroker.com/ Global Look Press
— В общем, выглядит это все, как часто в рассказах про Швейцарию, райским местом. А что плохого? Часто приходится слышать от русскоязычных эмигрантов, что в Швейцарии скучно. Хотя, наверное, это довоенные реалии. Сейчас люди покидают Россию не из-за того, что им хочется веселья.
— Скучно — да, в какой-то степени это применимо. Если вы переезжаете, например, из Москвы, где бурлящая ночная жизнь и круглосуточные магазины, то здесь этого нет. Супермаркеты закрываются ровно в 19:00, и после этого из еды вы ничего не найдёте, кроме разных кафе и магазина на вокзале. Швейцарское законодательство ограничивает ночную работу, чтобы сохранять work-life balance. Вы не можете заставить свой персонал работать позже определённого времени. Поэтому ночных сервисов крайне мало. Если вам нужно какое-то бурное веселье, то это, безусловно, Париж, Берлин, Мюнхен, а здесь этого нет.
Что еще? Бюрократические процедуры могут казаться сильно затянутыми. Государственная машина в Швейцарии работает не всегда так быстро, как хотелось бы, но зато работает корректно и, скажем так, человечно. Переписка может занимать два, три, четыре месяца. Это касается и медицины, и получения вида на жительство, и трудоустройства. С вами могут провести три-четыре собеседования, никуда не торопясь, за кофе. Человек, не привыкший к такому, будет удивлён, насколько всё размеренно происходит.
Что ещё из минусов? Корпоративные налоги существенно выше, чем, например, в Эстонии или Черногории. Но я вижу в этом и плюс, потому что на эти деньги строятся комфортные поезда со столиками для компьютерной мышки, в которых приятно ехать из Женевы в Цюрих. И нормальные шоссе, на которых гораздо меньше риск разбиться на машине. Какие-то разумные сервисы, ровные тротуары, вот это вот все. То есть я вижу, что эти деньги по большей части расходуются адекватно. Поэтому мне не жалко их выплачивать. Если бы я знал, что они идут на дворец в Геленджике или 100-метровую яхту, я бы задумался.
И еще: система здравоохранения медленная. Я как-то позвонил записаться к специалисту — мне сказали, что принять меня могут … только через три месяца. Однако в больших клиниках есть Emergency department, куда вы можете приехать без записи. Вы садитесь в живую очередь, вам меряют жизненно важные параметры и отправляют ждать. В зависимости от того, насколько угрожающее состояние и насколько заняты врачи, вы можете ждать там часа три-четыре. Если у вас серьёзное состояние, то вас берут, конечно, сразу.
Еще пример, в Швейцарии, ребёнка в детский сад можно (и желательно) записывать … нет, не просто до рождения. Некоторые делают это до начала беременности. К этим порядкам нужно привыкнуть. Они могут раздражать, они могут казаться странными. Но так уж устроена эта страна. Устроена так, что в ней хочется жить.
