Совиные крыла: изобретатели русского консерватизма

«Купеческая семья XVII века», Андрей Рябушкин

Существует ли в России последовательная консервативная идеология – вопрос. А раз это вопрос, то, следовательно, и единственной идеологии нет. Если бы вокруг был «православный Иран», мы бы заметили. Вероятно, как и во всем, есть отдельные проекты, конкурирующие за внимание и благословение главного избирателя. Чтобы понять, насколько серьезны современные ретрограды, сравнивать их лучше не с оппонентами, а с предшественниками.

В русской истории консерватизм и охранительство не всегда оправдывают свои названия, поскольку лидеры консерваторов часто оказываются чувствительнее к духу времени, чем их вольнолюбивые противники. Творческая инициативность консерваторов, несомненно, связана с завышенной чувствительностью российского государства к угрозам. Идеологи государства часто изобретают новое, выдавая его за старое, и поэтому оказываются на шаг впереди своих политических противников.

Авторы хрестоматийно консервативного Домостроя были новаторами своего времени. Этот текст, хранящий многочисленные следы как восточной, так и западной средневековой литературы, входит в оборот в середине XVI века, во времена, когда новые московские власти выстраивают общество в соответствии с новым самодержавным порядком, уничтожая остатки традиционного, удельного порядка. «Партия московского самодержавия… заняла своеобразную и весьма остроумно избранную позицию: защитники только что народившейся в Москве власти усиленно стали выдавать защищаемые ими новые политические формы за исстаринные и исконные факты русской жизни, – писал историк Александр Кизеветтер. – Дело, прикончившее удельный порядок, представлялось теперь реставрацией далекой русской старины. Перо закрепляло успехи оружия» («Политическая тенденция древнерусского Домостроя»).

Граф Сергей Уваров, автор триады «православие, самодержавие, народность», президент Императорской академии наук, был новатором, а не ретроградом, потому что в начале 1830-х годов идея народа еще свежая, европейская. Появление официальной народности опередило формирование низового (на самом деле тоже элитарного) славянофильства. «Официальный национализм – сознательный сплав нации и династической империи – развился после и в качестве реакции на массовые национальные движения, распространившиеся в Европе в 1820-е годы», – цитирует историк Андрей Зорин исследователя национализма Бенедикта Андерсона. Зорин показывает, что официальная идеология создала ту нишу, которую позже заполнили оппозиционные кружки. Консерваторы, по сути, создали интеллигенцию как явление.

Авторы Домостроя (возможно, приближенные молодого Ивана Грозного), Сергей Уваров (исследователь античных древностей), епископ Феофан Затворник (ученый-монах, он призывал «неверие объявить государственным преступлением» и предсказывал России революцию за четверть века до первой из них) были блестяще образованными и передовыми людьми своего времени. Кто из наших современников подойдет близко к ним? Возможно, такие люди в консервативном крыле российского образованного сословия есть, было бы хорошо узнать об их существовании. Ни одна из публично знаменитых фигур – от депутата Виталия Милонова до депутата Натальи Поклонской – предшественникам не соответствует. В Русской православной церкви можно, вероятно, назвать епископа Тихона (Шевкунова), но есть ли кто в гражданской сфере?

Консерватизм в русской культуре всегда творчество, его нужно изобретать, потому что традиции у нас не живут. В сегодняшней России задача консервативного творчества еще более творческая и новаторская, чем в предшествующие эпохи. Общество, в котором идеологи сегодняшнего московского режима стремятся насаждать взятый из книг и фантазий консерватизм, не менее современное и модернизированное, чем, например, нидерландское. Корни традиции были обрублены в советское время, семьи и дружеские союзы не держатся долго, российское общество пронизано интернациональной городской культурой и индивидуализмом. В нашей стране люди живут в общем и целом как нидерландцы, а благодаря телевидению думают, что они византийцы. (По понятным причинам книг о революционерах на русском языке больше, чем о консерваторах, и этот исторический перекос необходимо исправить.)

Что еще почитать

1. Много интересного о происхождении русской интеллигенции и идеологическом творчестве в сборнике «Русская интеллигенция и западный интеллектуализм».

2. Одна из последних по времени книг историка Ричарда Пайпса посвящена Сергею Уварову.

3. В романе Федора Достоевского «Бесы» содержатся одни из самых глубоких в русской философии рассуждений (см. разговоры Шатова и Ставрогина) о консерватизме и революции.

– Максим Трудолюбов, обозреватель газет «Ведомости» и International New York Times и сайта InLiberty