Мартин Нимёллер, 1952 год
J.D. Noske / Anefo / Wikipedia.org
«В моем родном Текленбурге многие фермеры задолжали еврейским кредиторам и торговцам скотом, — рассказал пастор Мартин Нимёллер в телевизионном интервью в 1963 году. — В то время в регионе процветал антисемитизм. Он казался частью традиций и чем-то само собой разумеющимся, так что я никогда не сомневался в подобных идеях».
В XXI веке Нимёллера прежде всего помнят благодаря его известному высказыванию о личной ответственности за бездействие в период укрепления нацизма. Один из основных вариантов цитаты звучит так:
«Сначала пришли за социалистами, и я молчал, потому что я не был социалистом. Потом пришли за членами профсоюзов, и я молчал, потому что не состоял в профсоюзе. Потом пришли за евреями, и я молчал, потому что не был евреем. А затем пришли за мной — и уже не осталось никого, кто мог бы за меня заступиться».
Слова Нимёллера обрели даже большую известность, чем история жизни их автора, хотя его биография куда нагляднее, чем лишенный контекста афоризм, объясняет, почему тема ответственности после Второй мировой встала для пастора настолько остро. За 27 лет с поражения Германии в Великой войне и установления Веймарской республики до уничтожения Третьего рейха в 1945-м он проделал путь от убежденного националиста и сторонника правых движений до запутавшегося человека, мучительно пытавшегося разобраться и осознать, какие силы привели его на сторону зла.
В биографической статье на сайте американского Мемориального музея Холокоста дается такая характеристика взглядов Нимёллера: «На протяжении 1930-х он оставался открытым антисемитом и оправдывал свои предубеждения отсылками к христианским учениям, в которых евреи обвинялись в богоубийстве». Когда пастор изменил отношение к гитлеровскому режиму, он сделал это не из-за гонений на евреев и политических оппонентов, а потому что фюрер стремился подчинить себе религию и ограничить полномочия священников. Некоторые исследователи и журналисты еще до войны отмечали, что позицию Нимёллера во многом определяет разлад между церковью и партией, а не гуманистические соображения.
Мартин Нимёллер, 1952 год
J.D. Noske / Anefo / Wikipedia.org
Судя по цитате, пастора можно представить раскаявшимся в своем равнодушии противником нацизма, однако его подлинная история намного сложнее и запутаннее. Она ставит много вопросов, которые заслуживают внимания и в наше время. Можно ли простить человека, который открыто поддерживал бесчеловечный режим, но раскаялся и изменил позицию? Где пролегает граница между пассивным наблюдателем и соучастником, поддержка которого помогла укрепиться диктатуре? Достаточно ли принять ответственность, чтобы освободиться от груза ошибок прошлого? Наконец — почему даже для думающих и способных критически мыслить людей порой настолько привлекательна оказывается идеология тотального контроля и ненависти?
