Отто Варбург
Wikipedia
24 апреля 1941 года в общество кайзера Вильгельма по развитию науки поступило письмо от влиятельного химика и чиновника, преданного национал-социалиста Рудольфа Ментцеля, выступавшего проводником между правительством Третьего рейха и коллегами-исследователями. В соответствии с его указаниями единственной задачей института клеточной физиологии, ранее сохранявшего подобие независимости, отныне становился сбор сведений о раковых заболеваниях. Все остальные проекты надлежало заморозить.
Переход под более строгий контроль министерства науки, воспитания и народного образования, по мнению Ментцеля, подразумевал, что к 30 июня того же года директору научного учреждения Отто Варбургу необходимо уйти в отставку. Генеральный секретарь общества кайзера Вильгельма Эрнст Телшов немедленно уведомил вице-президента института клеточной физиологии Карла Фридриха фон Сименса, который попытался оспорить решение правительства, но предсказуемо потерпел неудачу.
Варбург предполагал, что потеря должности сулит проблемы не только для его карьеры, но и для безопасности: до сих пор ключевая должность в респектабельном исследовательском центре оставалась единственной формальной преградой, предохранявшей его от нападок фанатичных нацистов. Тем не менее 5 июля 1941-го постановление о его увольнении было отменено по причине того, что для изучения рака выделили отдельное учреждение. Соответствующее решение чиновники из сферы науки приняли после беседы с одним из руководителей личной канцелярии Адольфа Гитлера Виктором Браком, ответственным за разработку и внедрение программы принудительной эвтаназии. Варбурга восстановили в должности, а институту позволили возобновить приостановленные исследования.
Пытаясь отстоять работу и, возможно, жизнь, лауреат Нобелевской премии в области физиологии и медицины 1931 года обратился за помощью ко всем приобретенным за долгие годы влиятельным доброжелателям. За кулисами сцены, на которой набирал обороты бюрократический репрессивный аппарат, в поддержку Варбурга высказались знаменитый хирург Фердинанд Зауэрбрух и руководитель главной лаборатории фармакологического концерна Schering Вальтер Шоллер. Последний дружил с опальным физиологом со времен учебы в столице под началом легендарного химика Эмиля Фишера. По счастливому для Варбурга стечению обстоятельств жена Шоллера оказалась свояченицей начальника Канцелярии руководителя партии Филиппа Боулера. Тот немедленно проинструктировал Виктора Брака опротестовать решение. Под давлением партийных бюрократов министерство науки отступилось.
Когда 21 июня Варбург прибыл в Рейхсканцелярию на встречу с Браком, он, по воспоминаниям близких, пребывал в близком к панике состоянии, хоть и не подавал виду. Сам факт того, что ему удалось продержаться в Третьем рейхе настолько долго, казался ему — гомосексуалу еврейского происхождения — удивительным, а вызов в правительственное ведомство через два месяца после новости об увольнении не сулил ничего хорошего. Однако Брак, несмотря на мрачные ожидания Варбурга, вел себя чрезвычайно учтиво и сообщил биохимику, что его не только не задержат за преступления против рейха, но и оставят руководить Институтом.
«Это была странная сцена — нацист, который принял непосредственное участие в уничтожении десятков тысяч человек пощадил подозрительного гомосексуала с еврейскими корнями, — описывает случившееся журналист и крупнейший специалист по биографии Варбурга Сэм Эппл. — Самой причудливой частью их встречи кажется выбор времени: рано утром на следующий день нацисты запустили операцию "Барбаросса" и атаковали Советский Союз. В такой момент судьба человека вроде Варбурга должна была меньше всего беспокоить руководство рейха. Однако дневники самого шефа СС Генриха Гиммлера свидетельствуют о том, что ранее в тот же день, 21 июня, он лично обсудил с Браком будущее ученого».
Варбург не только вернул должность, но и значительно укрепил репутацию, а заодно добился увеличения бюджета для института. В начале 1942 года ученый пошел на беспрецедентный для еврея в нацистской Германии шаг и подал прошение о равном обращении, в соответствии с которым ему предоставлялись бы те же права и возможности, что и «чистокровным арийцам». Заявление Варбурга поддержал еще один авторитетный ученый и нобелевский лауреат, биохимик Адольф Бутенандт. Вскоре Отто вошел в узкий круг немцев, чье происхождение официально «ариизировали» путем сложных — зачастую произвольных и непредсказуемых — бюрократических манипуляций.
События второй половины 1941-го и начала 1942-го годов — далеко не единственные в биографии Варбурга, когда прославленному исследователю приходилось удерживаться на грани и лишь вмешательство уважаемых покровителей спасло его от возможного разоблачения в качестве предателя рейха. За 12 лет нацистской диктатуры он несколько раз проделывал уникальный путь от одного из многих ученых, подлежавших неминуемой отставке за «неправильные» корни, до человека, преследовать которого не осмеливались из страха перед самим фюрером. Рискованное положение Варбурга определяли не только еврейские корни: в окружении ученого хорошо знали, что в сексуальном и романтическом плане он предпочитал мужчин. Отношения подобного рода в Третьем рейхе считались преступлением.
К тому же снискавший всемирное признание физиолог почти не скрывал скептического и презрительного отношения к властям, не разделял идеологические установки нацистов и не поддерживал их террор против евреев, коммунистов, гомосексуалов, цыган и других «паразитов». Тем не менее на пике славы Варбург превратился в идеального персонажа для пропаганды:
на его примере режим долгое время демонстрировал, что слухи о зверствах Гитлера и его соратников распускают недоброжелатели, и что в действительности руководство страны в состоянии оценить талант человека, закрывая глаза на «недостатки» вроде взглядов и происхождения.
