Виктор Золотов играет в настольный теннис в Московском президентском кадетском училище имени М.А. Шолохова. Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости
Минувшая неделя оказалась богатой на новации российского госуправления. Так, глава Минэка Максим Орешкин посчитал удачной – и кто знает, возможно, даже свежей – идею учредить новый орган по управлению структурными реформами. Разговоры власти о безотлагательности глубоких преобразований в стране начались задолго до того, как молодой министр открыл для себя карьеру федерального чиновника. Так что Орешкину легко сделать вид, что он об этом ничего не слышал. Один из пунктов повестки, который министр хотел бы наполнить содержанием, касается проблемы улучшения инвестиционного климата. О ее решении как способе ускорения экономики в интервью «Известиям», опубликованном в пятницу, говорил и Андрей Белоусов, помощник президента, а также один из предшественников Орешкина на посту министра экономического развития. Сделать это, по убеждению спикера, можно, в частности, за счет «снижения давления на бизнес со стороны силовых органов».
На днях стало известно о решении генпрокурора Юрия Чайки практиковать своего рода гастрольную деятельность – регулярно устраивать личные приемы бизнесменов в регионах, запуганных силовиками. Ближайшая встреча состоится в Екатеринбурге, затем в Санкт-Петербурге, Владивостоке, Саратове. Однако страна большая. И хотя усилия Чайки можно лишь приветствовать, они едва ли угрожают системе, складывавшейся десятилетиями. Ведь особенностью силового давления на российских предпринимателей по-прежнему является фактическая безнаказанность людей в погонах, ответственных, по выражению генпрокурора, за «сломанные судьбы, разрушенный бизнес, потерянные рабочие места».
В 2016 году российский уголовный кодекс дополнился специальной нормой – незаконное возбуждение уголовного дела в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности (ч. 3 ст. 299). Однако новый закон не работает: за последние два года при 37 тысячах реабилитированных, из которых почти три тысячи содержались под стражей, в суд направлено лишь два уголовных дела по соответствующей статье.
«Вывод очевиден, – заключил Чайка, – следователи и руководители следственных органов вовсе не заинтересованы в формировании практики применения данной нормы. Мы всегда говорили и продолжаем настаивать: чтобы уголовно-правовые запреты выступали для правонарушителей сдерживающим фактором, необходимо не ужесточение наказания, а его неотвратимость».
Напомним, что Юрий Чайка проработал в советских и российских органах прокуратуры больше сорока лет, из них последние тринадцать – в кресле генпрокурора. За эти годы прессинг и преследование бизнеса из стихийного явления превратились в слаженный и бесперебойный конвейер. Так, в прошлом году российские суды вынесли приговоры за преступления в сфере экономической деятельности в отношении 7,7 тысяч человек, что явилось абсолютным рекордом за все время ведения соответствующей статистики судебным департаментом Верховного суда.
Из опроса экспертов, проведенного Федеральной службой охраны (ФСО, как известно, активно занимается социологией), видно, что почти две трети из них (63,2%) уверены, что давление на предпринимателей могло бы снизить согласование прокуратурой возбуждение уголовных дел по экономическим преступлениям. А еще примерно столько же (61%) опрошенных посчитали, что не меньший эффект дало бы аналогичное согласование взятия под стражу. Но Чайка, похоже, не спешит обременять свое ведомство, где работают 50 тысяч человек, дополнительными полномочиями. Вместо этого генпрокурор предпочитает выступать на экономических форумах и бороться за судьбы предпринимателей и их бизнесы в ручном режиме – встречаясь, беседуя и обещая взять их дела под личный контроль. Что, согласитесь, очень в духе сердобольной российской власти. В свежих Хрониках госкапитализма:
