Александр Дугин
vk.com/agdchan
Вечером 20 августа специализирующееся на эксклюзивной информации интернет-издание Baza сообщило, что в Подмосковье взорвался джип 29-летней Дарьи Дугиной — дочери российского общественного деятеля, философа и политолога Александра Дугина. Девушка находилась за рулем автомобиля и погибла на месте. Случилось это на Можайском шоссе, в районе поселка Большие Вяземы. Дарья возвращалась с фестиваля «Традиция» на машине, в которой вместе с ней должен был ехать ее отец Александр Дугин, но он поехал на другом автомобиле.
До этого трагического происшествия Александр Дугин был широко известен узкому кругу лиц, его дочь — тем более. Но шокирующее жестокое убийство молодой женщины, последовавшее за ним молниеносное «разоблачение» ее «убийц», церемония прощания, вызвавшая недоумение у многих, наблюдавших за ней со стороны, сразу возникший культ «сакральной жертвы» и множество других странных событий, происходящих вокруг и вследствие этого происшествия, не на шутку подогрели интерес и в России, и за рубежом к личности Александра Дугина. Одни называют его «мозгом» и «наставником» президента России Владимира Путина, другие уверяют, что его слава идеолога Кремля ни на чем не основана. Но равнодушных к лидеру Международного Евразийского движения и автору «четвертой политической теории» практически нет.
«Власть» решила разобраться в биографии и учении Александра Дугина и рассказать о нем своим читателям.
Самоучка-полиглот
Александр родился 7 января 1962 года в Москве, в семье офицера таможни Гелия Александровича Дугина (впоследствии генерала ГРУ и преподавателя Российской таможенной академии) и врача, кандидата медицинских наук, Галины Викторовны Дугиной (в девичестве Ануфриенко). Родители развелись, когда сыну исполнилось три года, но отец продолжал участвовать в его судьбе. Коллегой и близкой подругой матери была Нина Федоровна Новодворская, чья дочь — Валерия Новодворская (старше Александра на 12 лет) — могла наблюдать становление будущего философа буквально с самого рождения. Впоследствии Валерия Ильинична высказалась о нем вполне определенно: «Не думайте, что он фашист, он фашистом работает … при этом он ни во что не верит, а верит только в бабло, это его единственный бог».
В 1979 году Дугин поступил в Московский авиационный институт (МАИ), но не закончил его, будучи исключенным то ли со второго, то ли с третьего курса, по одной из версий — за антисоветские стихи, по другой, исходящей от самого Дугина, за то, что оформил актовый зал, где проходил концерт, плакатом: «….. («конец» — «Власть») проклятому совдепу!». До исключения Александр играл в студенческой рок-группе и сочинял для нее тексты.
В армию служить будущий патриот России не пошел, «откосил» от нее с помощью короткой госпитализации в психиатрическую больницу. По другой версии, о которой рассказывает Владимир Прибыловский, Дугин участвовал с приятелями в серии ограблений академических дач, приятелей за это посадили, а самого Дугина спас от неприятностей отец по «психической» статье.
После исключения Дугин работал дворником (распространенное в те времена занятие для творческих молодых людей, опасающихся уголовного преследования за тунеядство), а также частным преподавателем английского и французского языков, которые изучил самостоятельно (в общей сложности Дугин знает 9 языков, включая латынь, древнегреческий и иврит).
Южинский кружок
В конце 1960-х в центре Москвы, в Южинском переулке, у писателя и философа Юрия Мамлеева, в его комнате в большой коммунальной квартире, собрался круг единомышленников. Ядро его составляли эзотерические мыслители, но вообще мамлеевские собрания привлекали всю богемную Москву 60-х, там тусовались многие гении андеграундной богемы: художники Анатолий Зверев, Владимир Пятницкий, поэты Генрих Сапгир, Юрий Кублановский, Леонид Губанов, писатель Венедикт Ерофеев.
В Южинском кружке проповедовали гремучий коктейль из каббалы, черной магии, учений стоиков, пифагорейцев, средневековых алхимиков и оккультистов. Метафизические диспуты непременно сопровождались грандиозными попойками, которые нередко заканчивались для наиболее рьяных адептов белой горячкой, на худой конец, мордобоем. В особой чести были безумные эксперименты над собой, считалось, что кратчайший путь к божественному лежит через преодоление в себе человеческого. Мамлеев уверял, что когда человек пытается заглянуть в потустороннее, он неизбежно становится немного монстром. Но другого пути к начальному просветлению нет, говорил он, каждый должен пройти через алхимическое Нигредо — этап черноты. Так что основным занятием «южинцев» было исследование пограничных состояний человека и, по возможности, прорыв в «иные измерения». Кстати, отец Юрия Мамлеева был психопатологом, и его комната была наполнена специальной литературой, в которой члены Южинского кружка искали источник вдохновения.
«В качестве символа южинского полета можно представить ситуацию, когда, например, читают стихи Блока в каком-то предсмертном бреду, — писал Мамлеев в воспоминаниях.- Но при всей «тяжести» и «угрюмости» нашего полета, дух неконформистской Москвы и в том числе дух Южинского круга никогда не был заражен депрессией, безысходностью, кафкианством… Мы на Южинском творили, пили пиво, вино, водку и влюблялись бесконечно, потому что женщины, окружающие нас, были очень интересными и загадочными. Какое уж тут кафкианство… Это была полнота жизни. Но это была полнота крови на обнаженном лезвии».
«Через квартиру на Южинском, — вспоминал один из кружковцев Игорь Дудинский, — прошли сотни людей, там возникло что-то типа тайного братства — со своими драмами и интригами… Кроме того, Южинский не ограничивался квартирой Мамлеева. У него была как минимум сотня "филиалов" в виде московских квартир, которые мы называли "занырами", где бурлила своя мистическая жизнь. Народ, заряжаясь идеями и энергией на Южинском, перемещался сквозь все тайные "заныры", вербуя все новых и новых одержимых. Поэтому Южинский постоянно разрастался — несмотря на то, что его эпицентр составляла постоянная группа, своего рода тайный эзотерический орден».
В середине 1970-х на кружок наехал Комитет госбезопасности, у Мамлеева были изъяты самиздатовские журналы, а ему самому предложили покинуть родину. Мамлеев с женой уехали в США, затем перебрались в Париж.
Александр Дугин и Юрий Мамлеев. Открытие Нового Университета — 3, Музей Маяковского, 3 мая 2012 года
vk.com/agdchan
Дугин оказался в Южинском кружке на его закате, когда сам Мамлеев уже жил в эмиграции. Привел туда 18-летнего Александра Гейдар Джемаль, ставший впоследствии одной из ключевых фигур политического ислама в РФ. Дугин с Джемалем сразу же попали под влияние маргинального пророка и эзотерика Евгения Головина, который был центральной фигурой Южинского кружка, чем-то вроде духовного наставника. Лекции Головина о герменевтике, традиционализме и евразийстве воспринимались Дугиным как великое откровение. Именно с его подачи Дугин начал усиленно изучать иностранные языки.
«Черный орден SS»
В начале 1980-х, как раз тогда, когда Джемаль привел Дугина к Головину, тот учредил тайное общество «Черный орден SS», скопировав его с эсэсовских «матриц». В «ордене» существовала своя иерархия, высшее звание рейхсфюрера, естественно, носил сам Головин. Правда, ритуал инициации в члены ордена существенно отличался от своего германского прототипа и мог шокировать прямым обращением к «телесному низу»: рейхсфюрер мочился в рот своим юным ученикам, каждый адепт обязан был пройти через этот унизительный обряд инициации. Поощрялись гомосексуальные отношения и пьянство. Этим старались повязать участников «ордена» и подчинить их воле наставника.
