«К чему делать нашу судьбу зависимой от судьбы любой части Европы и связывать наш мир и процветание с проявлениями честолюбия, соперничества, интересов, настроений или капризов европейцев?»
— прощальное послание Джорджа Вашингтона, 1796 год
Американский менталитет имеет свои особенности, истоки которых часто ускользают от европейцев и потому воспринимаются либо как блажь, либо как проявление враждебного иностранного влияния. Например, для советского человека понятие изоляционизм прочно ассоциировалось с «сомнительным» поведением Америки в конце 1930-х годов.
Тогда якобы её отстранённость от мировых проблем позволила поднять голову немецкому нацизму и японскому милитаризму. Изоляционисты изображались чуть ли не как пособники гитлеровской Германии, благо симпатизантов ей среди видных американцев действительно хватало — достаточно назвать Генри Форда и Чарльза Линдберга. На самом деле в поисках корней американского изоляционизма нам придётся копнуть гораздо глубже — если и не до Адама, то уж во всяком случае до отцов-основателей США.
«Она может превратиться в диктатора»
При вступлении в должность первый президент США Джордж Вашингтон так определил предназначение Америки: «Судьба республиканской модели правления справедливо считается глубочайшей и конечным образом зависящей от эксперимента, доверенного рукам американского народа».
Американцы полагали республику наилучшим политическим устройством из когда-либо существовавших, а США — Израилем нового времени, несущим ковчег республиканских свобод миру. С важным уточнением: если Америке и суждено спасти мир, она сделает это исключительно собственным примером, а не вмешательством в чужие порядки. Она станет «градом на холме», сияние которого обнадежит людей во всем мире и покажет, что создать общество, в котором жизнь, свобода и стремление к счастью являются их неотъемлемыми правами — вполне по силам человеческому разуму. Но боже упаси пытаться навязывать свой опыт силой!
Подписание Конституции США, картина 1940-х годов
Изображение: Wikipedia / Кристи Г.Ч.
«Америка не устремляется за рубеж в поисках чудовищ, подлежащих уничтожению, — сформулировал это кредо Джон Куинси Адамс. — Она защищает и отстаивает только собственную свободу». Чаще всего его цитату прерывают на этом месте, и напрасно, ведь дальше он объясняет причины такой сдержанности:
«[Америка] прекрасно понимает, что, встав однажды под другие знамена, будь то даже знамена чьей-то независимости, она вовлечет себя во все войны интересов и интриг, алчности, зависти и честолюбия, которые узурпируют штандарт свободы. Основополагающие принципы её политики незаметно поменяют свободу на силу. Фронтон на её челе больше не будет сиять великолепием Свободы и Независимости; вместо него там появится императорская диадема, сверкающая фальшивым блеском господства и власти. Она может превратиться в диктатора для всего мира и больше не будет владычицей собственного духа».
Очень интересно. Спасибо!
Свою кампанию 1916 Вильсон вел еще под одним лозунгом: «Он спас на от войны!»
Ну изоляционизм изоляционизму рознь. Американский вариант не предполагает полного закрытия своей страны. От экономических связей с миром они ведь не отказываются.
Тут нужны критерии успешности и критерии изоляционизма.
так-то Япония была вполне успешной 200 лет ровно до прибытия американских канонерок. Да и Китай жил неплохо до опиумных войн.
можно ли назвать сша 19 века изоляционистскими?
Интересно!
А что там оппоненты Вильсона, к чему призывали?
"Школы, университеты, церкви, и конечно же, пресса, всемогущая пресса формировали теперь то, что заменило старый добрый «здравый смысл» — общественное мнение. Люди, считал Липпман, теперь реагируют не на факты, а на новости." Замечательная статья, спасибо, получил удовольствие от прочтения!
Все правильно, только никогда в истории не было такой возможности получать незамутненные ничьими интересами факты, а только новости, из которых уже дедуктировать уж что там остается от фактов.
А с другой стороны, если было принято решение вступить в войну, то кё фэр? Фэр то кё? Послевоенное собирание плодов компенсировало все военные неудобства. То же самое было и во Вторую мировую войну. А ещё до неё Рузвельт ввёл такое госрегулирование, о каком Маркс с Энгельсом не могли и мечтать.
Да, мне никогда не была понятна любовь к Вильсону. Одни рейды Палмера чего стоили.