Тероборона Белгородской области, где идут самые активные на территории России боевые действия
Фото: Nikita Tsitsagi / news.ru via globallookpress.com
Украинское контрнаступление, о котором говорили с конца прошлого года, продолжается уже третью неделю. От его хода будет зависеть и развитие внутриполитических процессов в России. Старший научный сотрудник Центра Карнеги по изучению России и Евразии Андрей Колесников считает, что для Запада настало время протянуть руку помощи тем россиянам, кто не согласен с путинской политикой и пытается ей сопротивляться. Republic поговорил с политологом о том, как контрнаступление повлияет на Кремль, российскую элиту, системных либералов в правительстве и может ли вызвать гражданскую войну.
«Надежд на серьезные подвижки в головах и душах пассивных конформистов, на которых держится режим Путина, мало»
— Как бы вы описали состояния правящей группы России? С одной стороны, развязана «СВО», с другой стороны, выиграть в ней вряд ли возможно, потому что невозможно вести наступление — не хватает живой силы. Объявить новую мобилизацию — маловероятно, применить ядерное оружие — тоже вряд ли. Что остается?
— Лица, принимающие принципиальные решения, вероятно понимают, что загнали и себя, и страну в тупик. Но именно по этой причине они не готовы заканчивать то, что началось в феврале 2022 года. Теперь у них дорога одна — к тому, что они обозначают словом «победа». Что такое «победа», до конца никто не понимает, параметры ее неизвестны — они стали еще более туманными, чем в феврале 2022 года. Соответственно, этот процесс превращается в бесконечное фоновое состояние жизни в России с постепенным разрушением основ государственности и репутации страны и ее жителей. И конца этому не видно.
Тем не менее не могут не приходить в головы отдельных представителей элиты мысли о том, что все это нужно как-то заканчивать, нужно искать выход. Но, очевидно, есть и понимание того, что при Путине никакого выхода не будет — это уже стало банальностью, общим местом.
В персоналистской системе он по-прежнему играет ключевую роль и принимает самые важные решения. А вот решения второго, третьего, четвертого ряда принимаются представителями разных уровней власти вполне в логике Путина, потому что страна состоит из многочисленных маленьких путиных: судьи, чиновники, военачальники, олигархат — они готовы за Путина додумывать, как бы он повел себя на их месте. Это похоже на любую авторитарную или тоталитарную систему, которая работает отчасти автоматически. То есть не нужно решений диктатора по каждому поводу, все ведут себя так, как если бы сам автократ принимал решение на низовом уровне. Плюс немного дополнительной фантазии и побольше жестокости.
Так что здесь пока иллюзий быть не должно, но какие-то внутренние метания, невидимые миру, безусловно, происходят внутри системы. В ней происходит разлад, который прорывается в виде деформализации частных армий, казуса Пригожина; в прорывающихся голосах недовольства, пример — тот же депутат Затулин, человек неглупый, системный и аккуратный; в неожиданных фразах во время кремлевских ток-шоу: у Норкина Борис Надеждин умудрился произнести совершенно справедливую мысль, мол, если вы хотите играть в хоккей и жалуетесь, что вас к нему на мировом уровне не допускают, то нужно просто поменять власть. Все эти вещи всем ясны, но люди наверху боятся даже сами себе это произнести.
