Стоило ли огород городить, чтобы закончить очень спорным утверждением, что нет "вашей" свободы, а есть только "наша". Да почему же? Есть и "наша", есть и - "их". Иногда это очень связано. Как в случае России и Украины. А что касается запретов - это дело Украины. И не нам, в России, их за это укорять.

Вы не в курсе событий, господин Васильев. Оборонные предприятия Украины налаживают отношения с западными производителями вооружений, чтобы включиться в их цепочки производств. На продукцию Мотор-сич хороший спрос во всем мире. Сельское хозяйство Украины в отличном состоянии, они третьи в мире по экспорту зерновых.

Пастухов полагает, что настоящего федерализма у нас никогда не было - ни в дореволюционный период, ни в советский, ни в постсоветский. С этим можно согласиться только отчасти. Да, настоящего, институционального, который бы пронизывал все структуры государства и уравновешивал бы интересы территорий, национальностей и граждан, – пожалуй, не было. А вот элементы федерализма как механизма учета интересов территорий и элит, - были всегда. Дореволюционная Россия была фактической федерацией собственно России, Польши, Финляндии, Украины, Белоруссии, кавказских и среднеазиатских территорий. Особенности учитывались – иногда, неявно, не оформляясь в отлаженные правовые и административные механизмы, иногда – с помощью отдельных законов (о вероисповедании, чертах оседлости, различия набора и призыва в армию). В советское время вроде бы изменилось очень многое: появились официальные федеративные части государства – республики. Большую часть существования советского государства это разделение на внутренние части было формальным, в сущности, режим был как раз вполне самодержавным. Но как только после смерти Сталина режим трансформировался, перестал был тираническим, значение территорий и политическое влияние территориальных элит сразу возросло. Кто решал судьбу Хрущева при его снятии? Секретари обкомов. Кто решил судьбу Горбачева при его назначении? Те же секретари обкомов. Почему это стало возможным? Потому что ушла в прошлое практика полного и абсолютного подчинения региональных руководителей под угрозой отстранения и смерти. Возникла относительная самостоятельность руководителей регионов. В постсоветское время Россия прошла полный путь – сначала до настоящей федерализации, а потом обратно к самодержавному правлению при сохранении формальных федеральных механизмов. Конституция 1993 года утвердила существование второй палаты российского парламента – Совета Федерации. Первоначально он формировался из избранных народом губернаторов. Это, на мой взгляд, самая настоящая, прочная федеративная конструкция, которая даёт возможность регионам, их элитам иметь рычаги влияния на центральную, федеративную власть. Если дополнить этот, региональный, областной и республиканский уровень управления – районным и городским самоуправлением, - мы получаем тот самый многоуровневый, объемный механизм, который Владимир Пастухов описывает в своей статье как дело далёкого будущего. После прихода к власти Владимира Путина отменили выборы губернаторов, а потом превратили Совет Федерации в бессильный орган, членами которого являются люди фактически без полномочий. Местное самоуправление было превращено в административное подразделение региональных властей. Кто же превратил реальную молодую федеративную систему в очередную «самодержавную»? Ответ: сплоченная группировка выходцев из спецслужб. Почему они это сделали? Ответ: потому что реальная федеративная система мешала всевластию этой группировки над страной. Как это стало возможным? Ответ: потому что, как оказалось, в стране не существует гражданского контроля за действиями власти. Власть – бесконтрольна. Возможно ли обратное воссоздание настоящего федеративного механизма? Ответ: возможно - в случае возникновения демократического политического механизма. При каких условиях возможно создание демократического политического механизма в России? Ответ: когда в стране появится критическая масса граждан, которые хотят жить в условиях демократии, свободы слова, реальной сменяемости власти. До тех пор, пока такая критическая масса граждан не появится, стране не помогут никакие самые прогрессивные конституции и федеративные механизмы. В отсутствие гражданского контроля властная группировка всегда способна превратить реальные политические механизмы в имитационные, что и происходит сегодня в России. Таким образом, Владимир Пастухов, ставя верный диагноз, выписывает неправильный рецепт лечения.