Eurosport France
«Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями».
Но глубинный россиянин этого не знал. Он читал топ-яндекс, гордясь тем, что не смотрит телевизор, и цокал языком. «Открытие Олимпиады превратилось в глумление над христианскими ценностями». «Французы опозорились на церемонии открытия». «Открытие Олимпиады в Париже опять вакханалия». «Превратили в одну сплошную провокацию. Мария Захарова». Россиянин выпил стакан водки, на нервах стукнул жену, наорал на детей и позвонил другу: «Не, ну ты видел, что они с нашими ценностями сделали?!» Сосед еще не читал топ-яндекс, но посмотрев, тоже на нервах хлопнул стакан и перезвонил: «Безобразие. Это все потому, что нас не пустили, мы бы там были не ко двору с нашими традиционными ценностями. Слава богу, что мы с тобой не там — меня бы кондратий от возмущения хватил». «Да еще не хватало нам туда к пидорам тыриться». «А оно нам надо?»
И возмущенные глубинные друзья, засунув в карман по чекушке, отправились на соревнование по хрусту огурцов, что проводилось в соседней деревне. Бездуховная Франция следила за соревнованием, завидуя его четкой организации и выпирающим традиционным ценностям.
Конечно, французы опростоволосились. Они ведь не знали, что глубинные россияне зорко следят за Европой из своих деревянных сортиров, проглядывая разрезанные на квадратные кусочки «Комсомольскую правду», «Российскую газету» и «Аргументы и факты».
Тем временем в далекой Москве известный режиссер Константин Богомолов выводил в своем твиттере: «Худшее открытие Олимпиады ever … Дико скучно, провинциально и просто убого». Ему было обидно, что французы не посоветовались с ним в организации шоу — все-таки его опыт катания по городу на катафалках мог бы пригодиться и избавить французов от позора. «Завидуют. Конкуренции боятся», — думал Константин. Лиса бесновалась, виноград зеленел.
France 2
…Об открытии ХХХIII Олимпийских Игр в Париже уже так много написано, что пристраиваться в хвост пролетевших кометой высказываний — злобных, восторженных, спокойных, обиженных, язвительных, — нет никакого резона. А копий сломано столько, что ими можно выложить дорогу от Москвы до Парижа. Но одно соображение не дает покоя, радуя и огорчая одновременно. Это мысль о том, что, создавая этот грандиозный спектакль, организаторы достигли больше, чем хотели.