«Немецкие евреи ищут по всему миру и понимают, что для них больше не осталось места». Как мир игнорировал беженцев из Третьего рейха из страха перед пятой колонной и миграционным кризисом

В июле 1938 года представители 32 наций собрались в известном минеральной водой городке Эвиан на южном берегу Женевского озера во Франции. Конференцию предложил собрать президент США Франклин Рузвельт. Главный вопрос на повестке дня — неизбежный массовый приток иностранцев (в основном евреев) из Германии и аннексированной четырьмя месяцами раньше Австрии.

Неугодные граждане Третьего рейха разъезжались по другим странам и континентам последние пять лет — обстановка для них из-за происхождения, политических взглядов или мировоззрения становилась все более напряженной. Между 1933-м и 1937-м годами Германию покинули примерно 130 тысяч евреев. Самыми популярными направлениями для беженцев оказывались Палестина, Южная Африка и Латинская Америка. Переселенцы из восточноевропейских государств массово возвращались в родные края. К ним присоединялись те, кто не хотел бежать от Гитлера на другой континент.

Впрочем, до недавнего времени многие по-прежнему надеялись на улучшение ситуации и предпочитали «перетерпеть», вместо того чтобы бросать страну, которую они считали домом, и отправляться в неизвестность. Однако все более агрессивная риторика Гитлера и других лидеров НСДАП в отношении евреев, а также направленная на экспансию внешняя политика почти не оставляли сомнений в том, что нападки на «неправильных» немцев скоро приобретут систематический характер. Те, кому в Германии теперь грозили любые напасти от незаконного ареста и захвата бизнеса до оскорблений, унижений и избиений, захотели обезопасить себя и близких.

Незадолго до начала конференции в The New York Times появился репортаж о 400 беженцах из Австрии, которые несколько недель дрейфовали на барже по Дунаю. За это время они проплыли вдоль берегов трех государств, но из-за законов о въезде не смогли высадиться. Люди зависли между страной, откуда их выгнали, и странами, куда их не хотели пускать.

«Человеческие обломки в международном потоке, — говорилось в статье NYT. — Они с драматической буквальностью символизировали необходимость как можно скорее решить назревшую проблему беженцев».

Именно эта задача и стояла перед участниками конференции. Они собирались придумать, как поступать с иммигрантами: примерно 400 тысячами немецких и 600 тысячами австрийских евреев, католиками неарийского происхождения, а также противниками режимов Муссолини и Франко. Ограничивая их поток, они фактически обрекали тысячи людей на трагическое будущее при фюрере и его единомышленниках. Пуская всех желающих — рисковали социальной и экономической стабильностью своих государств. Политики переживали, что вместе с беженцами запустят шпионов и невольно поспособствуют подготовке вторжения.

«Немецкие евреи ищут по всему миру и понимают, что для них больше не осталось места», — написала в 1937 году мать Анны Франк Эдит.

Эвианскую конференцию анонсировали как мероприятие, необходимое для выработки единой позиции и оптимальных мер, но ее главным лейтмотивом стало нежелание почти всех участников брать на себя ответственность и усложнять обстановку в своих странах. После возвышенных приветственных речей дипломаты почти два дня выбирали председателя — каждый боялся, что в случае провала его имя станет нарицательным и всегда будет ассоциироваться с неудачей. Многие подозревали, что провал неизбежен — несмотря на красивые слова о тяготах жертв репрессий, решение, которое удовлетворило бы всех, казалось невозможным. Собравшимся предстояло либо рискнуть комфортным положением и пустить иммигрантов, либо закрыть глаза на этический аспект, выразить формальные слова поддержки и занять отстраненную позицию.

Они выбрали второй вариант.

⤢

Эвианская конференция (1938)

Wikipedia