Не путайте опыт в рамках индивидуального существования, фундаментальным аттрибутом которого является субъект-объектная дихотомия, и мистический (трансперсональный) опыт, который трансцендентен индивидуальному существованию. Опыт Абсолютной Реальности это не мой опыт, в нем нет меня и мира — трансцендентальной субъективности и феноменальной объективности, — в нем есть только Абсолютная Реальность, недвойственный Свет: https://misharogov.medium.com/light-9ac43e91e63 Что касается религии, то «Философия, как таковая, не знает ни культа, ни общины во главе со священником, ни изъятой из мирского существования святости в миру. Для нее повсюду и везде может присутствовать то, что религия где-либо локализует. Она сложилась для единичного человека в свободных, несоциологически реальных связях, без гарантии, предоставляемой сообществом. Философии неведомы ни обряды, ни изначально реальные мифы. Она усваивается в свободном предании, всегда преобразуясь. Хотя она и принадлежит человеку как человеку, она остается делом отдельных людей. Религия преимущественно стремится к воплощению, философия — только к действенной достоверности. Религии философский бог представляется убогим, бледным, пустым, она пренебрежительно называет позицию философов «деизмом»; философии религиозные воплощения представляются обманчивой маскировкой и ложным сближением с божеством. Религия обзывает философского бога пустой абстракцией, философия не доверяет религиозным образам Бога, считая их совращением, поклонением пусть даже величественным, но идолам.» (Карл Ясперс)

Нет смысла читать новомодных популяризаторов идей Маркса, если до этого вы не прочитали книги «Здоровое общество» и «Марксова концепция человека» Эриха Фромма.

Каждому свое. Карма.

— Что такое сознание?

— Это продукт мозговых процессов.

— Что такое мозг?

— Это «серое вещество» внутри черепной коробки.

— Следовательно, мозг это феномен сознания, а утверждение, что сознание это продукт мозговых процессов, это рекурсия.

— В смысле?

— Поскольку единственная когда-либо данная нам непосредственно реальность это реальность феноменального сознания — реальность феноменов сознания, — любой опыт, включая опыт осознания «серого вещества» внутри черепной коробки (как и самой этой коробки и тела в целом) и любых результатов научных наблюдений этого «вещества» (например, fMRI сканов) это феноменальный опыт — опыт феноменального сознания. Следовательно, утверждение, что сознание это продукт определенных (в данном случае — «мозговых») феноменальных процессов сознания это абсурдная рекурсия.

— Ошибочка вышла, настоящий мозг это не феноменальное «серое вещество», а физический мозг, который трансцендентен по отношению к феноменальному сознанию, то есть никогда не дан в феноменальном опыте.

— Трансцендентное это не научная область, а философская область метафизических спекуляций, а следовательно «физический мозг», как и все «физическое» в целом, существует исключительно в нашем воображении как крайне проблематичная (с учетом т.н. «трудной проблемы» сознания) метафизическая концепция, элемент псевдонаучной метафизической мифологии материализма/физикализма. С точки зрения гораздо менее проблематичного и более концептуально экономичного онтологического идеализма (онтологии только-сознания), «физическое» это ложно понятые материалистами/физикалистами процессы трансцендентальной интерсубъективности, конституирующие феноменальный опыт, включая «серое вещество»: феноменальный мозг это то, как определенные процессы трансцендентальной субъективности того или иного индивидуального сознания явлены феноменально субъектам «локальной сети» трансцендентальной интерсубъективности. Физика, как одна из отраслей трансцендентальной феноменологии, математически идеализирует элементарные процессы трансцендентальной интерсубъективности как «элементарные частицы/волны/поля/пр.» Нейробиология, как другая отрасль трансцендентальной феноменологии, изучает интерсубъективные «мозговые» феноменальные репрезентации процессов трансцендентальной субъективности. И только лишь поскольку в научном истеблишменте в наши дни доминируют метафизические материалисты/физикалисты, данные физики, нейробиологии и других наук преподносятся обществу вперемешку с псевдонаучной метафизической мифологией о существовании «физической материи» вообще и «физического мозга» в частности.

— Если онтологический идеализм действительно менее проблематичен и более концептуально экономичен по сравнению с материализмом/физикализмом, то почему он отвергнут большинством людей?

— Идеализм приводит нас к вопросу о том, что такое сознание как таковое — сознание-в-себе, субстанция феноменальных и подлежащих трансцендентальных процессов; идеализм приводит нас к вопросу о трансцендентном, а учитывая многовековой опыт т.н. «мистицизма» (трансперсональный опыт непосредственного восприятия трансцендентного) — к вопросу о божественной Трансценденции. Современная псевдонаучная мифология материализма/физикализма это прежде всего реакция на религиозную мифологию, и главная проблема её адептов в том, что вместе с водой наивных религиозных мифов они выплескивают ребенка — Трансценденцию, — и упорствуют в своем демонически упрямом нежелании вернуться на путь веры, теперь уже философской. Выбор между материализмом/физикализмом и идеализмом это не выбор между наукой и антинаучностью (идеализм не только не противоречит научным наблюдениям, но позволяет объяснить их проще и яснее материализма/физикализма), но выбор между неверием и верой. В основе отрицания идеализма — отрицание веры. Кали юга.

«Все так называемые доказательства не только не доказывают существования Бога, но соблазняют и Бога превратить в мировую реальность, которая, так сказать, установлена на границах мира как некий выступающий там второй мир. В таком случае они затемняют мышление о Боге. Однако эффективность этих доказательств возрастает тем больше, чем в большей степени они способны вести нас через конкретные явления мира перед лицом ничто и незавершенности. Тогда они словно бы дают толчок к тому, чтобы мы, находясь в мире, не довольствовались миром как единственным бытием. Это обнаруживается снова и снова: Бог — не предмет знания, он не может быть раскрыт принудительно-убедительным образом. Бог также не предмет чувственного опыта. Он невидим, на него нельзя посмотреть, в него можно только верить. Но откуда эта вера? Она приходит изначально не из рамок нашего опыта в мире, но из свободы человека. Человек, который действительно осознает свою свободу, будет одновременно уверен и в бытии Бога. Свобода и Бог неразделимы. Почему? Относительно себя я уверен: я свободен, я есть в своей свободе не благодаря самому себе, но дарован себе в ней, так как я могу отсутствовать сам для себя и не могу вынудить себя быть свободным. Там, где я есть собственно сам, я уверен, что я таков не благодаря самому себе. Наивысшая свобода, будучи свободой от мира, знает себя одновременно как глубочайшую связанность с трансценденцией. Свободное бытие человека мы называем также экзистенцией. Бог достоверен для меня вместе с решительностью, в которой я существую. Он достоверен не как содержание знания, но как то, что всегда имеет силу настоящего для экзистенции. … Мы не сами сотворили себя. Каждый может подумать о себе, что его вполне возможно могло и не быть. Это объединяет нас с животными. Но вдобавок к этому наше существование сопряжено со свободой; там, где мы решаем самостоятельно и не подчиняемся автоматически природному закону, мы существуем в свободе не сами по себе, но дарованы себе в нашей свободе. Мы не можем принудить нашу свободу, если мы не любим, не знаем то, что должны знать. Когда мы свободно решаем и постигаем нашу жизнь как исполненную смысла, мы сознаем, что обязаны этим не самим себе. На вершине свободы, когда наши поступки являются как необходимые — не вследствие внешней необходимости неизбежного, не в силу природного закона, события, но как внутреннее согласие волящего, волящего так и никак иначе, — мы сознаем наше свободное бытие как то, что дано нам трансценденцией. Чем подлиннее свобода человека, тем более он уверен в Боге. Там, где я подлинно свободен, я уверен, что свободен не благодаря самому себе. Мы, люди, никогда не достаточны для самих себя. Мы пробиваемся через самих себя и растем вместе с углублением нашего богосознания, через которое одновременно становимся прозрачными для самих себя в нашей ничтожности. Богоотношение человека — это не данное от природы свойство. Потому что оно имеет место только вместе со свободой, оно вспыхивает для каждого отдельного человека только там, где он совершает прыжок из простого витального утверждения своего существования к самому себе, это, значит, туда, где он, подлинно свободный от мира, только теперь и становится совершенно открытым миру, где он может быть независимым от мира, потому что живет в связи с Богом. Бог есть для меня в той мере, в какой я сам подлинно существую. … Продумывание Бога — это прояснение веры. Однако вера не созерцание. Она остается всегда на дистанции и под вопросом. Жить исходя из веры — это не значит опираться на высчитываемое знание, но жить так, чтобы мы отваживались на то, что Бог есть. Верить в Бога — значит жить исходя из чего-то, что никак иначе не дано в мире, кроме как в многозначащем языке явлений, которые мы называем шифром или символом Трансценденции. Бог, в которого верят, — далекий Бог, скрытый Бог, недоказуемый Бог.

Поэтому я должен признать не только то, что не знаю Бога, но даже и то, что не знаю, верю ли я. Вера — это не обладание. В ней нет свойственной знанию достоверности, но только уверенность в практике жизни. Поэтому верующий живет в непреходящей многозначности объективного, его слух всегда наготове. Он чуток в своей преданности слышимому и одновременно непоколебим. Он силен в одеянии слабости, он открыт и искренен при твердости и решительности его действительной жизни. Продумывание Бога — это одновременно пример всякого сущностного философствования: оно не дает присущей знанию достоверности, но открывает собственному бытию самости свободное пространство его решения; оно придает весомость любви в мире, чтению шифра Трансценденции и широте того, что прорастает в разуме. Поэтому все философски сказанное столь скудно. Оно требует дополнения из собственного бытия слушающего. Философия не дает, она может только пробуждать, — а затем она может напоминать и помогать упрочивать и сохранять. Каждый понимает в ней то, что он, собственно, уже знал. … То, что Бог явственно неощутим в этом мире, означает одновременно, что человек не должен отказываться от своей свободы в пользу имеющих место в мире понятных и постижимых вещей, авторитетов, сил, что он, скорее, несет ответственность за самого себя, которой ему не нужно избегать, отказываясь будто бы свободно от свободы. Он должен быть обязан самому себе тем, каким образом он принимает решения и находит путь. Поэтому Кант говорит: непостижимая мудрость [Бога] равно удивительна тем, что она дает нам, и тем, в чем она нам отказывает. Так как если бы она в своем величии постоянно стояла бы перед глазами и как убедительный авторитет в мире говорила бы ясно и определенно, то мы были бы марионетками ее воли. Она же хочет, чтобы мы были свободны.» — Карл Ясперс

Если вы не понимаете язык философии, поучитесь.

[Transcendental phenomenology is] a beginning philosophy that grows and branches out into particular objective sciences. — Edmund Husserl

Science left to itself as mere science becomes homeless. The intellect is a whore, said Nicholas of Cusa, for it can prostitute itself to anything. Science is a whore, said Lenin, for it sells itself to any class interest. For Nicholas of Cusa, it is Reason, and ultimately the knowledge of God, that gives meaning, certainty, and truth to intellectual knowledge; for Lenin, it is the classless society that promotes pure science. Be that as it may, awareness of all this is the business of philosophical reflection. Philosophy is inherent in the actual sciences themselves; it is their inner meaning that provides the scientist with sustenance and guides his methodical work. He who consolidates this guidance through reflection and becomes conscious of it has reached the stage of explicit philosophizing. If this guidance fails, science falls into gratuitous convention, meaningless correctness, aimless busyness, and spineless servitude. A pure science requires a pure philosophy. — Karl Jaspers

С каких пор язык Канта, Гуссерля, Ясперса и др. это жаргон? Если вы не понимаете язык философии, поучитесь.

Нейронаука зашла в тупик в вопросе о сознании потому, что мнит о себе больше, чем она есть на самом деле — отрасль трансцендентальной феноменологии, изучающая корреляции между субъективными феноменами и интерсубъективным феноменом «мозг», который отнюдь не субстрат феноменального сознания (редуцировать сознание к феномену сознания это абсурдная рекурсия), а лишь интерсубъективная феноменальная репрезентация трансцендентальной субъективности, конституирующей эмпирическую реальность феноменального сознания, включая эмпирический мозг и все научные наблюдения. Но те, кто отравлен псевдонаучной метафизикой материализма (физикализма) с ее редукционистской нейромифологией (термин введен Карлом Ясперсом), едва ли способны увидеть истину трансцендентальной феноменологии, которая в конечном счете есть истина онтологического идеализма: не существует ничего, кроме Сознания и трех его аспектов—феноменального (эмпирическая реальность, включая эмпирический мозг и все научные наблюдения), трансцендентального (конституирующая эмпирическую реальность трансцендентальная (интер)субъективность) и трансцендентного (сознание-в-себе — абсолютная субстанция/суперпозиция всех феноменов, данная в мистическом/трансперсональном опыте как недвойственный Свет).

https://misharogov.medium.com/%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B0-%D1%80%D0%B5%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8-872bc5b62e2c

Science left to itself as mere science becomes homeless. The intellect is a whore, said Nicholas of Cusa, for it can prostitute itself to anything. Science is a whore, said Lenin, for it sells itself to any class interest. For Nicholas of Cusa, it is Reason, and ultimately the knowledge of God, that gives meaning, certainty, and truth to intellectual knowledge; for Lenin, it is the classless society that promotes pure science. Be that as it may, awareness of all this is the business of philosophical reflection. Philosophy is inherent in the actual sciences themselves; it is their inner meaning that provides the scientist with sustenance and guides his methodical work. He who consolidates this guidance through reflection and becomes conscious of it has reached the stage of explicit philosophizing. If this guidance fails, science falls into gratuitous convention, meaningless correctness, aimless busyness, and spineless servitude. A pure science requires a pure philosophy. — Karl Jaspers

Не будет новой науки без новой философии, а значит пока мышление научного истеблишмента отравлено псевдонаучной метафизикой материализма (физикализма) никакая подлинная революция в науке невозможна.

https://misharogov.medium.com/%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B0-%D1%80%D0%B5%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8-872bc5b62e2c

https://boingboing.net/2015/01/20/why-animals-eat-psychoactive-p.html

Пинкер это полезный идиот дьявола. Удивительно (впрочем, нет, ведь невежество — нежелание ведать — это универсальная черта большинства людей), что после его полемики с Талебом многие продолжают воспринимать аргументы этого дурака всерьез.

“History passes on, from one turmoil, from one catastrophe to the next, with brief intervals of happiness, little islands which it spares for a time, until they too are engulfed. All in all — as Max Weber put it — a road paved by the devil with demolished values. … Once again we are faced with the question is it God or the devil who governs the world? And though we may believe that ultimately the devil is in the service of God, there is no proof of it.” — Karl Jaspers

”Since such remarkable things have been achieved through planning within the realm of technology, the road leads from here, in intellectual thoughtlessness attendant upon fascination by technology, to the idea of a technocracy—the administration of technology by technology itself—which will put an end to every evil. It is superstitious belief in the universal constructive ability of science that presses along the road of total planning. The Age of Technology seeks the technological realisation of the idea of the overall reconstruction of human existence. Attempts to put technology on the road to salvation through technology, however, do not suffice, and are, in fact, bound to make matters worse. In the last analysis, the Devil will not be driven out by Beelzebub.” — Karl Jaspers

”Dominion over technology is not to be attained through technology, nor its conquest by technocracy, which would rather represent a final levelling down, paralysis and enslavement.” — Karl Jaspers

Нейронаука зашла в тупик потому, что мнит о себе больше, чем она есть на самом деле — отрасль трансцендентальной феноменологии, изучающая корреляции между субъективными феноменами и интерсубъективным феноменом «мозг», который отнюдь не субстрат феноменального сознания (редуцировать сознание к феномену сознания это абсурдная рекурсия), а лишь интерсубъективная феноменальная репрезентация трансцендентальной субъективности, конституирующей эмпирическую реальность феноменального сознания, включая эмпирический мозг и все научные наблюдения. Но те, кто отравлен псевдонаучной метафизикой материализма (физикализма) с ее редукционистской нейромифологией, едва ли способны увидеть истину трансцендентальной феноменологии, которая в конечном счете есть истина онтологического идеализма: не существует ничего, кроме Сознания и трех его аспектов—феноменального (эмпирическая реальность, включая эмпирический мозг и все научные наблюдения), трансцендентального (конституирующая эмпирическую реальность трансцендентальная (интер)субъективность) и трансцендентного (сознание-в-себе — абсолютная субстанция всех феноменов, данная в мистическом/трансперсональном опыте как недвойственный Свет).

Удивительно, но ни слова о том, что действительно важно: ИИ и государственная власть, цифровая диктатура.

«Устрашающую картину современного мира, которую все с тех пор без устали повторяют, первым нарисовал Ницше: крушение культуры — образование подменяется пустым знанием; душевная субстанциальность — вселенским лицедейством жизни "понарошку"; скука заглушается наркотиками всех видов и острыми ощущениями; всякий живой духовный росток подавляется шумом и грохотом иллюзорного духа; все говорят, но никто никого не слышит; все разлагается в потоке слов; все пробалтывается и предается. Не кто иной как Ницше показал пустыню, в которой идут сумасшедшие гонки за прибылью; показал смысл машины и механизации труда; смысл нарождающегося явления — массы. Но все это для Ницше — передний план, рябь на поверхности. Сегодня, "когда дрожит вся земля, когда все трещит по швам", главные события происходят в глубине — в недрах, а то, что мы наблюдаем — лишь последствия; житель уютного века спокойной и самодовольной буржуазности, Ницше с содроганием подлинного ужаса пишет о том, чего никто еще не замечает: главное событие — это то, что "Бог умер". "Вот чудовищная новость, которая дойдет до сознания европейцев лишь через пару столетий; но тогда — тогда им долго будет казаться, что вещи утратили реальность"… "Возрастание нигилизма, — предсказывает Ницше, — составит историю двух ближайших столетий". Вся наша европейская культура давно уже движется с мучительным напряжением, с дрожью и скрежетом, нарастающим от десятилетия к десятилетию, навстречу катастрофе; движется не спокойно, а судорожно, стремительными рывками, словно через силу: "скорей бы уж конец, лишь бы не опомниться, ведь очнуться и опомниться так страшно"… Если для христианства общий ход истории был предопределен заранее и нерешенным оставался для каждого отдельного индивида вопрос о спасении его собственной души, то для Ницше под вопросом оказывается направление общего процесса: в какую сторону он пойдет, будет зависеть от воли и активности человека. Гегель еще отказывался ставить вопрос о будущем; Маркс призывал ускорить наступление того, что и так должно было наступить в силу необходимости, о чем, как ему казалось, неопровержимо свидетельствовала его наука; но Ницше разглядел в будущем ужаснейшую опасность: человек может погибнуть, может снова стать обезьяной, если в последний момент ему не удастся решительно изменить направление истории» (Карл Ясперс)

https://www.nytimes.com/2019/01/23/opinion/particle-physics-large-hadron-collider.html

«Ученые точно знают» — это очень смешно, учитывая, что «темную материю» и «темную энергию» пришлось ввести в модель просто потому что математика общей теории относительности, к которой прикипела физика, не соответствует некоторым наблюдаемым феноменам и ее пришлось натягивать на факты. Вот, что об этом пишет известный астрофизик: https://www.jstor.org/stable/27859019 

Цитата: “In its original form, an expanding Einstein model had an attractive, economic elegance. Alas it has since run into serious difficulties which have been cured only by sticking on some ugly bandages : “Inflation” to cover horizon and flatness problems; overwhelming amounts of “Dark Matter” to provide internal structure; and “Dark Energy”, whatever that might be, to explain the apparently recent acceleration. A sceptic is entitled to feel that a negative Significance, after so much time, effort and trimming, is nothing more than would expect of a folk-tale constantly re-edited to fit inconvenient new observations.”

«Крайне важно обратить внимание на происходящую уже у Галилея подмену единственно действительного, действительно данного в восприятии, познанного и познаваемого в опыте мира — нашего повседневного жизненного мира — математически субструируемым миром идеальностей. Эта подмена была в дальнейшем унаследована потомками, физиками всех последующих столетий... Галилей, впервые открывший — или, чтобы воздать справедливость его предшественникам, — завершивший открытие физики и, соответственно, физикалистской природы, является в одно и то же время и гением открытия, и гением сокрытия. Он открывает математическую природу, методическую идею, он прокладывает в физике путь бесконечной череде первооткрывателей и открытий. В отношении универсальной каузальности созерцаемого мира (как его инвариантной формы) он открывает то, что с этих пор без каких-либо оговорок называется каузальным законом, «априорную форму» «истинного» (идеализированного и математизированного) мира, «закон точной законности», по которому каждое событие «природы» — природы идеализированной — должно подчиняться точным законам. Все эти открытия в то же время что-то скрывают, и мы по сей день принимаем их как расхожую истину. Ведь и будто бы совершающая философский переворот критика «классического каузального закона» со стороны новой атомной физики (квантовой механики — МР), в принципе, ничего не меняет. Ибо при всей новизне сохраняется, как мне кажется, принципиально существенное: по себе математическая природа, данная в формулах и интерпретируемая только исходя из формул... Вместе с галилеевым переистолкованием природы и ее математизацией утверждаются и выходящие за рамки природы, превратные следствия, которые в результате этого переистолкования настолько напрашивались сами собой, что смогли вплоть до сего дня господствовать во всем дальнейшем развитии рассмотрения мира. Я имею в виду знаменитое учение Галилея о голой субъективности специфически чувственных качеств, которое в скором времени было последовательно развито Гоббсом как учение о субъективности всех конкретных феноменов чувственно созерцаемой природы и мира вообще. Феномены существуют только в субъектах; они развертываются в них только как каузальные следствия процессов, происходящих в истинной природе, которые, со своей стороны, существуют только в математических свойствах. Если доступный созерцанию мир нашей жизни всего лишь субъективен, то все истины до- и вненаучной жизни, касающиеся ее фактического бытия, обесцениваются. Они не лишены значения лишь постольку, поскольку, даже будучи ложными, смутно свидетельствуют о лежащем за этим миром возможного опыта и трансцендентном ему бытии-в-себе» (Эдмунд Гуссерль)

Еще одно отличное свежее эссе, в тч о Гуссерле, которого я здесь цитировал:

https://aeon.co/essays/the-blind-spot-of-science-is-the-neglect-of-lived-experience

Прекрасно знать, что понимание центральной роли сознания начинает приходить в том числе ко многим ученым.

«Европейское человечество пережило в эпоху Возрождения революционный переворот. Противопоставив себя средневековому способу жизни, оно обесценило его и пыталось сформировать себя свободно и по-новому. Свой удивительный образец оно нашло в античности, в своем образе жизни стремясь подражать античному образу жизни. Что же можно считать наиболее существенным в человеке античности? После определенных колебаний можно сказать - это не что иное, как "философская" форма существования, т.е. стремление сделать свободным себя и свою жизнь, построить ее правила, исходя из правил чистого разума, из философии. Теоретическая философия первична. Разумное постижение мира, свободное от всякой связи с мифами и традицией вообще, должно быть реализовано в универсальном познании мира и человека, абсолютно лишенном каких-либо предрассудков и постигающем в самом мире исключительно разум, ему внутренне присущий, его телеологию и его высочайший принцип - Бога. Философия как теория создавалась не одним каким-то исследователем, а каждым свободным, философски образованным человеком. Теоретическая автономия - это следствие практической автономности. Руководящий идеал Возрождения - античный человек, формирующий себя в своем свободном, благом разуме. В этом и заключается суть обновления "платонизма": это означает - заново сформировать себя не только этически, но и весь окружающий-человеческий мир, политическое и социальное бытие человечества заново сформировать из свободного разума, из универсальной философии... Уже в античности идея философии, укоренявшей свое единство в неразрывной тотальности всего бытия, предполагала смысловую упорядоченность всего бытия и поэтому всех проблем бытия. Соответственно и метафизика - наука о высших и предельных вопросах обретала достоинство царицы наук, духа всех знаний, приобщающего все остальные науки к предельному смыслу. Подобно этому и обновляющаяся философия полагает и даже верит в то, что она может открыть истинные, универсальные методы, с помощью которых философия должна быть построена как систематическая и достигающая в метафизике высшей точки, а именно как philosophia perennis (вечная философия). Поэтому понятно то воодушевление, которое присуще всем научным исканиям, в том числе и их низшей ступени - эмпирическим наукам, в XVIII в. называвшихся философскими науками; понятно и то широкое увлечение философией и отдельными науками как ее ответвлениями. С ними связаны и страстный порыв к образованию, и энтузиазм в осуществлении философской реформы системы воспитания и всех социальных и политических форм существования человечества. Все это сделало эпоху Просвещения, столь часто поносимую, достойную уважения. Бессмертным свидетельством этого духа может служить прекрасный гимн Бетховена на слова Шиллера "К радости". Сегодня этот гимн мы слушаем со скорбным чувством, ведь трудно представить себе больший контраст, чем контраст этого гимна с современной ситуацией» (Эдмунд Гуссерль)

«Исключительность, с которой во второй половине XIX века все мировоззрение современного человека стало определяться позитивными науками и дало себя ослепить достигнутым благодаря им «prosperity», знаменовала равнодушное отстранение от тех вопросов, которые имеют решающую важность для подлинного человечества. Науки всего лишь о фактах формируют людей, заботящихся лишь о фактах» (Эдмунд Гуссерль)

«Мы должны осознать, что ситуация, с которой мы встречаемся в современой атомной теории, совершенно беспрецендентна в истории физической науки. Действительно, вся система понятий классической физики, доведенная до такого изумительного единства и законченности трудами Эйнштейна, основана на некоторой предпосылке, прекрасно соответствующей нашему повседневному физическому опыту и состоящей в том, что можно отделить поведение материальных объектов от вопроса об их наблюдении. В поисках параллели к вытекающему из атомной теории уроку об ограниченной применимости обычных идеализаций мы должны обратиться к совсем другим областям науки, например к психологии, или даже к особого рода философским проблемам; это те проблемы, с которыми уже столкнулись такие мыслители, как Будда и Лао Цзы, когда пытались согласовать наше положение как зрителей и как действующих лиц в великой драме существования» (Нильс Бор)

Прекрасное эссе известного астрофизика о проблематичности современной космологии: https://www.jstor.org/stable/27859019 А вот другое его эссе о том же: https://arxiv.org/abs/astro-ph/0009020 В том числе о проблематичности теории Большого Взрыва. Цитата: “In its original form, an expanding Einstein model had an attractive, economic elegance. Alas it has since run into serious difficulties which have been cured only by sticking on some ugly bandages : “Inflation” to cover horizon and flatness problems; overwhelming amounts of “Dark Matter” to provide internal structure; and “Dark Energy”, whatever that might be, to explain the apparently recent acceleration. A sceptic is entitled to feel that a negative Significance, after so much time, effort and trimming, is nothing more than would expect of a folk-tale constantly re-edited to fit inconvenient new observations.”

Показательна ситуация с теоретической «темной материей», которую пришлось ввести в физическую модель поскольку математика ОТО Эйнштейна не соответствует некоторым наблюдаемым феноменам и ее пришлось натягивать на факты.

Уместно в этой связи вновь напомнить слова Нильса Бора: «Неправильно думать, что задача физики — выяснить, чем является природа. Физика выясняет, что мы можем сказать о природе». А что мы можем сказать об этой «природе», трансцендентной по отношению к единственной когда-либо данной нам непосредственно реальности сознания и его феноменов, включая явленные нам феноменально объекты мира? Только то, что, во-первых, мы можем говорить о «природе» только на языке математического формализма и наши математические модели постоянно эволюционируют, а во-вторых, что не существует независимой от наблюдения «физической реальности», а существует немыслимое нечто, описать которое можно только математической волновой функцией (функцией вероятности, статистической матрицей), которая коллапсирует до актуальных феноменов сознания (результатов наблюдения) в момент наблюдения. Едва ли после квантовой механики и т.н. «трудной проблемы сознания» (неспособности науки материалистов объяснить как «физическая реальность» метафизики материализма превращается в единственную данную нам непосредственно реальность сознания и его феноменов) у нас есть оправдание для сохранения веры в мифологию метафизики материализма. Выход из проблематичности современных научных представлений, обусловленных метафизикой материализма, может быть только в радикальном повороте к метафизике идеализма — представлению о ментальной природе реальности и сознании как онтологической первооснове всех феноменов.

https://medium.com/@misharogov/%D0%B4%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8-ae04730c44fd

Руслан, не имею ни малейшего понятия какое отношение то, что вы тут написали, имеет к смыслу моих слов

Отличное опубликованное в Nature эссе о ментальной природе реальности. Автор — Richard Conn Henry is a Professor in the Henry A. Rowland Department of Physics and Astronomy, The Johns Hopkins University http://henry.pha.jhu.edu/The.mental.universe.pdf

По случаю, напомню слова великих физиков:

“There is no quantum world. There is only an abstract quantum physical description. It is wrong to think that the task of physics is to find out what nature is. Physics concerns what we can say about nature” (Niels Bohr)

“We have to remember that what we observe is not nature in itself but nature exposed to our method of questioning” (Werner Heisenberg)

“In spite of the fact that the physical events in the brain belong to the psychic phenomena, we do not expect that these could be sufficient to explain them” (Werner Heisenberg)

“Consciousness cannot be accounted for in physical terms. For consciousness is absolutely fundamental. It cannot be accounted for in terms of anything else” (Erwin Schrodinger)

“I regard consciousness as fundamental. I regard matter as derivative from consciousness. We cannot get behind consciousness. Everything that we talk about, everything that we regard as existing, postulates consciousness” (Max Planck)

Если природа реальности ментальна, а сознание это онтологическая первооснова всех феноменов, то что такое сознание? ;)

https://medium.com/@misharogov/%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%81%D1%86%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F-f53df1e39ec4

В этом утверждении есть логическая ошибка. Если Бог запустил время, значит до момента запуска он его не запускал, а следовательно, до времени было время, когда время не существовало. Нонсенс.

Нам не только трудно мыслить о том, в чем нет времени, но в действительности мы вообще не можем мыслить об этом, поскольку наше мышление — мышление время-существ — сковано рамками индивидуального существования в его разделенности на субъект и объекты, сознание и бессознательное, имманентное и трансцендентное, в пространстве и времени. Мы, время-существа, не можем мыслить нечто, в чем нет времени, а потому наше мышление прекращается на границе, за которой прекращается время. Но это не значит, что за этой границей ничего нет, а не иметь возможность мыслить о том, что находится по ту сторону границы возможного мышления, не значит не иметь возможность верить в Трансценденцию и, если очень повезет, одной ногой перешагнуть в личном мистическом (трансперсональном) опыте разделяющую нас и Трансценденцию границу.

Так почему же мы существуем? Почему чудо времени — чудо индивидуального существования — происходит каждое наше “здесь и сейчас”? Этот вопрос лишен смысла, поскольку причинность не существует без времени, а значит единственный возможный ответ на этот неизбежный, но бессмысленный вопрос может быть такой: просто потому что в бесконечности возможностей божественной Трансценденции есть и это.

https://medium.com/@misharogov/%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%8F-9aa0cc218b60

Возьмем в руку яблоко и выясним как современная наука представляет схему восприятия явленных нам объектов мира — например, этого яблока.

С точки зрения науки, явленное нам в сознании яблоко это многократно опосредованное нашим телом и его мозгом следствие существования состоящего из элементарных частиц (не редуцируемых ни до чего другого кирпичей онтологического фундамента всего существующего) физического объекта, который тем или иным образом воздействует на органы восприятия нашего тела, чьи нервные рецепторы регистрируют сигнал из внешней среды, преобразуют его в электрический сигнал, который отправляют через нервную систему в головной мозг, который, в свою очередь, неким совершенно неясным науке образом (т.н. “трудная проблема сознания”) преобразует свои физические процессы в психические процессы — создает сознание и все его феномены (явленные субъекту объекты), включая эти явленные нам яблоко, наше тело и весь окружающий их мир.

[Физический объект]

↓

[Органы восприятия]

↓

[Нервная система]

↓

[Мозг]

↓

Яблоко (феномен сознания)

Следовательно, с точки зрения науки, сознание и все его феномены (например, яблоко) это психическая по своей сути “галлюцинация”, созданная мозгом, взаимодействующим через органы восприятия с т.н. “физической реальностью” или, иначе, “материей” внешнего по отношению к телу мира.

Данное философское представление о существовании никогда не воспринимаемой нами непосредственно “физической реальности” принято называть материализмом или физикализмом. И поскольку единственная реальность, которая когда-либо дана нам непосредственно, это сознание и его феномены, представление о существовании “физической реальности” за этой психической реальностью в качестве ее онтологической первоосновы, это по своей сути метафизическая концепция, однако это систематически упускается из виду большинством наших современников, включая большинство ученых, пропагандирующих метафизику материализма в качестве “общепринятого” мировоззрения.

Увы, Хокинг это лишь один из примеров общей проблемы современной науки, которая не хочет верить в Трансценденцию за границей возможного объективирующего познания. Мол, где нет объектов, пространства и времени, там нет ничего, хотя в действительности пространство и время («формы созерцания» по-Канту), как и субъект-объектная дихотомия, это лишь атрибуты нашего индивидуального существования, трансцендирование которых в мистическом (трансперсональном) опыте открывает истину о божественной Трансценденции в основе нашей экзистенции. Пропитанная мифологией метафизики материализма (физикализма) современная наука слепа в отношении главной тайны нашего существования и продолжает игнорировать или отвергать все, что противоречит мировоззрению материалистов в научном истеблишменте. Мир вступает в новое средневековье с изменением климата в роли чумы и догматическим сциентизмом материалистов в роли церкви.

Справедливости ради, впрочем, нужно отметить, что Хокинг использует те же аргументы для отрицания тварности явленного нам мира, что и я в своем эссе «Время» (https://medium.com/@misharogov/%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%8F-9aa0cc218b60). Однако для меня это отнюдь не повод усомниться в бытии божественной Трансценденции.