Ольга, спасибо! Рад, что интересно.

Спасибо, что читаете!

Потому что «Сенегальские стрелки» в данном случае – название подразделения, а не обозначение национальной принадлежности. Точно так же слово «Сенегальский» писалось бы с большой буквы, например, в названии «Сенегальский университет», если бы речь шла о конкретном учебном заведении, а не просто о любом университете, расположенном в Сенегале.

Спасибо! Я не думаю, что история Варбурга уникальна в том смысле, что и другим людям в аналогичных ситуациях могло повезти. Однако для этого должно было сойтись множество факторов. В случае Варбурга это оказались и американские инвесторы, и влиятельные друзья, и фронтовые заслуги, и страх Гитлера перед раком. Надо учитывать и тот факт, что, несмотря на формально строгие правила, в рейхе огромное значение имели личные связи, принадлежность к «правильной» фракции или расположение нужного представителя элиты в нужный момент. Так что это история и об особенностях жизни отдельного человека при диктатуре, и об устройстве самой диктатуры. 

Совершенно не улавливаю, в чем здесь можно провести аналогию. В США регулярно высказываются деятели с самыми разными взглядами: сторонники мягкой миграционной политики и изоляционизма, борцы за равные права и гомофобы, приравнивающие гомосексуальность к педофилии, приверженцы политики умиротворения Путина и сторонники масштабной поддержки Украины. Все эти люди получают платформу, агитируют сторонников, у них есть своя аудитория. То есть общество явно не унифицируется, как в тех режимах, о которых я говорил. Так что, мне кажется, тут говорить об аналогичном устройстве совсем не получается. Разве что в том смысле, что любое государство – дисциплинарная структура, но в фашистских диктатурах эта дисциплинарность, конечно, проявляется совсем не так, как в демократиях. 

Аргумент про то, что «все должны участвовать в борьбе за сверхцель» очень абстрактный. А люди, которые сейчас откликаются на мобилизацию, убирают книги неугодных авторов с полок магазинов и включают гимн России в школах каждый понедельник, разве в этой борьбе за сверхцель на своем уровне не участвуют? Конечно, они могут и не разделять все тезисы пропаганды в их радикальной форме, но это не мешает им действовать так, как от них требует государство.

.

Очевидно, что даже в фашистских режимах разные категории граждан участвуют в этой «борьбе» совершенно по-разному. Военизированные организации устраивают показательные выступления и красочные сборища, правительственные структуры следят и контролируют, а значительная часть обычных людей именно что «сидит в домике и не отсвечивает». В этом и заключается их вклад в борьбе за сверхцель: люди выполняют обязанности и либо остаются равнодушными к действиям властей, либо поддерживают их с разной степенью энтузиазма.

Государство их не просто «поощряет» так делать, а даёт понять, что если они будут жить или размышлять вслух как-то по-другому, то быстро лишатся работы или свободы. 

.

Нельзя сказать, что в Испании Франко, Португалии Салазара и даже в нацистской Германии общество участвовало в крестовом походе государства с каким-то небывалым энтузиазмом по сравнению с тем, как это происходит сейчас в России. Во всех этих случаях хватало людей, которые «сидели в домике» и выполняли все, что от них требовал режим, не задумываясь ни о какой конкретной сверхцели. Режим зачастую никак внятно не декларирует эту сверхцель. Какой она была, например, во франкистской Испании? Видимо, такой можно считать борьбу с коммунистами, восстановление и укрепление консервативных и религиозных ценностей. Однако обычные испанцы, отправляясь на службу, скажем, в 1950-х чаще всего не думали о том, сколько бы коммунистов им разоблачить и сдать сегодня, если только этого не предполагали их обязанности. Вместо этого они просто работали, слушали, что им говорили по радио, и, как вы сказали, «сидели в домике». 

.

Даже в случае Третьего рейха видно, что сами идеологи не могли определиться, в чем конкретно заключается цель их крестового похода, не говоря уже о простых гражданах. Удел последних заключался в том, чтобы выполнять свои функции и не задумываться о последствиях, а если уж задумались – то молчать под страхом наказания. Именно то же самое происходит и сейчас, поэтому решительно непонятно, как строго разграничить «участие» граждан в борьбе за сверхцель в других режимах и «неучастие» в современной России. На мой взгляд, такое «неучастие» – это и есть форма «участия» (вернее, «соучастия»), которая позволяет режиму функционировать и контролировать население. 

.

Что до сверхцелей, то они тоже кое-как сформулированы. Их регулярно приводят целый список: освобождение Украины, защита от НАТО, защита от западных ценностей, борьба с нацизмом. И совершенно не важно для функционирования режима, что большая часть этих целей никак не связаны между собой или даже противоречат друг другу. Думает ли обычный слесарь или строитель о победе над западными ценностями по пути на работу? Совсем необязательно и даже вряд ли. Но и среднестатистический немец на стыке 1930-х и 1940-х не просыпался каждое утро с мыслью о тотальном уничтожении евреев и отвоевании «жизненного пространства». Однако того, что ему говорили и что с ним делали, хватало, чтобы он выполнял свои обязанности и сохранял лояльность власти. Аналогичным образом жизнь большинства людей в России выстраивается и сейчас, поэтому, опять же, не очень понятно, в чем здесь радикальное отличие. 

Я не знаю, что такое «бредни gender theory» и в чем заключается «воспевание прелестей трансгендерности» (это уже особенности вашей личной позиции), но могу сказать, что похожим образом – именно по этому вопросу – рассуждает большинство сторонников Z-мировоззрения (только они из этого часто делают вывод о необходимости принудительно лечить, арестовывать, стерилизовать или казнить геев). Из чего, естественно, не следует, что так рассуждают только они. Нигде в тексте не утверждается, что «неприятие современной западной либеральной повестки» в отношении гомосексуальности на 100 процентов «приравнивает вас к Z-стаду». 

.

Тем не менее обратную зависимость констатировать можно. Z-патриоты практически всегда оказываются гомофобами, и это не вызывает удивления: если человек проявляет нетерпимость к другим и считает себя вправе констатировать их «нормальность» или «ненормальность» по признаку ориентации, точно так же он может проявлять нетерпимость к другим и считать их «ненормальными» по признаку политических убеждений, этнической или национальной принадлежности. Если человек считает нормальным (извините за тавтологию) проявлять нетерпимость к тому, что выбивается из его предоставлений о «норме» по одному критерию, то часто нет никаких моральных барьеров, которые мешали бы ему проявлять нетерпимость к тому, что выбивается из его предоставлений о «норме» по другим критериям. Именно поэтому в большинстве случаев, критикуя «западные ценности», Z-патриоты через запятую перечисляют гомосексуалов, темнокожих и либералов как то, что не вписывается в их представления о «норме». То есть для них нетерпимость по признаку гендера / ориентации, расы и политической позиции – это явления одного порядка. 

.

Относительно Z-мировоззрения можно говорить об определенном (хоть и весьма эклектичном) комплексе идей, и одна из основных – идея о необходимости отстаивать некую абстракцию, маркируемую как «традиционные ценности». Эта «необходимость» для Z-патриотов становится универсальным оправданием всего: от вооруженных конфликтов с другими государствами до требований ввести цензуру любых произведений с гомосексуальными персонажами. И в этом смысле ясно, что гомофобия у них идет через запятую с ксенофобией и национализмом.

Мне кажется, само по себе сопоставление с религией или объяснение такого мировоззрения через религиозное сознание не очень продуктивно: возникает риск свести все к религии и объявить, что кроме нее тут, в общем-то, ничего и нет. На мой взгляд, религия необязательно проявляется в фанатизме, а политический фанатизм (хоть общее и присутствует, согласен) вполне заслуживает того, чтобы рассматривать его как самостоятельный феномен, не форму религиозного сознания. Проводить параллели, например, с мифологическим сознанием и с тем, как в его рамках окружающий мир осмысляется через действия богов, вполне уместно. Просто мне в этом тексте хотелось рассмотреть более конкретные примеры, рассуждения и следствия без обобщений. Но, вообще, такие параллели, конечно, могут стать темой отдельного исследования / материала. 

Спасибо! Ловлю себя на том, что чтение подобного контента и размышления о нем действительно иногда действуют очень угнетающе. Знать, что люди одобряют и предвкушают страшные события, может быть так же тяжело, как знать о самих этих событиях. Отвечу банально: мне кажется, лучший способ справиться с этим - соблюдать хоть какой-то баланс положительных и отрицательных эмоций. Напоминать себе о хорошем и по возможности отвлекаться на то, что нравится. Держать в голове, что мир не ограничивается 10-50-100 тысячами людей, которые видят его подобным образом.

Имеются в виду ситуации, когда возраст жертвы не имеет для преступника значения, но по стечению обстоятельств жертвой оказывается несовершеннолетний / несовершеннолетняя. Скажем, если насильника привлекают девушки определенного типа, он может изнасиловать «подходящую» девушку и 15 лет, и 18, и 25. Для него самого в этом не будет разницы, однако в первом случае формально он будет считаться не только насильником, но и растлителем малолетних. Или если насильник подгадал момент и набросился на 14-летнюю девушку просто потому, что она оказалась одна в неподходящем месте. Подобный преступник точно так же повел бы себя и со совершеннолетней жертвой. Важно учитывать отличие подобных людей от тех, кого возбуждают именно жертвы определенной возрастной группы. 

Сформированный режимом Виши Генеральный комиссариат по еврейским вопросам отвечал - среди прочего - и за координацию взаимодействия административных органов на оккупированной территории с нацистским бюрократическим аппаратом. В тексте как раз говорится об участии в планировании облавы Луи Даркье, руководившего Генеральным комиссариатом с мая 1942-го. Собственно, именно режим Виши санкционировал активное участие местной полиции в облаве. Представители правительства Петена постоянно находились в контакте с функционерами рейха, согласовывали и организовывали политику в отношении евреев в обеих областях, решали вопросы о депортации евреев из одной области в другую для дальнейшей депортации в концлагеря и согласовывали критерии депортации в зависимости от гражданства. 

"Вель д'Ив" - это сокращение, которое закрепилось и широко используется. В контексте событий, которые в источниках на русском, английском и французском языках чаще всего называют "Облавой "Вель д'Ив", мне кажется, вполне уместно использовать именно такую версию названия. 

Честно скажу, я таких путей не вижу. Возможны только какие-то механизмы сдерживания, которые предостерегут разные стороны от необоснованной агрессии, но, как показывают события последнего времени, даже они часто не срабатывают. Идеальный мир, в котором подобные конфликты будут разрешаться безболезненно, невозможен из-за амбиций и стремления укрепить власть конкретных людей и реализующих их волю институтов. Подобные лидеры не могут стоять на месте, рано или поздно им обязательно необходимо "расширяться" - будь то территориальная экспансия или внутреннее вмешательство в жизнь граждан. Может прозвучать банально, но желание людей иметь больше контроля обязательно ведет к принижению других. А где принижение - там преступления и лишение - соответственно, травма и боль. К тому же режимы, заточенные на установление тотального контроля, часто "расширяются" вплоть до самоуничтожения, но их падение почти никогда не приводит к восстановлению справедливости и примирению. Скорее конфликт вырождается в множество мелких конфликтов, которые могут тянуться годами и даже десятилетиями.

Думаю, не все так считали. Все-таки подобное рассуждение в значительной степени подразумевает способность абстрагироваться от самого себя. Примо Леви и Франсуа Бизо с их гуманистическими установками, ценностной иерархией, сложившейся системой взглядов и пережитыми потрясениями, конечно, не стали бы массовыми убийцами и садистами-надзирателями. Если бы их судьба сложилась по-другому, а их взгляды сформировались под влиянием других идей, это было бы вполне возможно. Правда, тогда нужно иметь в виду, что это были бы не совсем те же самые люди. Вернее, те же самые, просто на определенном этапе становления личности они пошли бы по другому пути, который мог бы привести их в тюрьмы и лагеря в противоположном качестве. В этом плане Бизо тоже отличается от Арендт, которая объясняет преданность исполнителей нацистскому режиму услужливостью и исполнительностью. Бизо же как раз говорит о сознательной поддержке идеологии - как, например, в случае Дуча или радикальных коммунистов, с которыми он сталкивался во Франции. То есть это не пустые и "банальные" люди, которые выполняли бы любые служебные обязанности, просто потому что им так приказали, а искренние сторонники, которых траектория интеллектуального становления привела к участию в геноциде. И вот от таких поворотов не застрахованы даже адекватные, умные и вроде бы человечные.

Если вы считаете, что моя логика ошибочна и предложение построено неправильно, с моей стороны логично спросить у вас правило, которое доказало бы ошибочность предложения. Вы настаиваете на своей правоте, хотя правила не знаете. То, что вам формулировка кажется контринтуитивной или непонятной, не значит, что она ошибочная. Но если вы утверждаете, что она именно ошибочная, то приведите правило, которое объясняло бы, в чем ее ошибочность. Иначе складывается интересная ситуация – вы доказываете мне, что я не прав, но обращаться за аргументацией к экспертам при этом должен я, а не вы. Ссылки на анекдоты / "любых" лингвистов / вашу само собой подразумевающуюся правоту не делают вашу позицию более убедительной. Но мне приятно, что вы уделяете моей личности такое большое внимание и на основании одного предложения, которое вам не понравилось, делаете вывод о том, где я живу, что читаю и каким переводом пользуюсь.

.

Ваши примеры приведены некорректно. В "моей логике" фразы бы звучали так:

1) Мы бы скорее согласились лишиться жизни, чем убеЖали с поля боя (второй глагол совершенного вида, как и в заголовке текста, согласование работает, потому что "скорее согласились бы, чем убежали);

2) Мы бы скорее согласились догадаться сами, чем услышали бы это от других;

3) Мы бы скорее согласились умереть, чем жили бы под оккупацией.

Во втором и третьем случаях частица "бы" показывает, что "услышали" и "жили" противопоставляется не "догадаться" и "умереть", а "согласились бы догадаться" и "согласились бы умереть". Вы по-прежнему игнорируете, что сравнение из второй части предложения может относиться не к второй части составного глагольного сказуемого, но и к составному глагольному сказуемому целиком, то есть к "согласились лишиться", "согласились отправиться" и так далее. В некоторых примерах стилистически действительно уместнее смотрелась бы более простая формулировка (например "мы бы скорее умерли, чем жили под оккупацией"), но это не означает, что все другие варианты автоматически оказываются неправильными.

Мне кажется, что «согласились» автоматически относилось бы к обоим глаголам, если бы предложение было составлено так: «Мы бы согласились СКОРЕЕ, лишиться, чем перенести…». А в том виде, в котором приведена цитата, нет никаких указаний на то, что «согласились» относится не только к «лишиться», но и к «перенести».

.

Но если в правилах действительно однозначно говорится, что расположенное в первой части предложения составное глагольное сказуемое обязательно согласуется с другой частью предложения таким образом, как вы указали, то, опять же, с удовольствием признаю ошибку.

Верно, спасибо за бдительность! Исправим.

Как я и предполагал, ссылки на правило не последовало. Где ошибка в согласовании глаголов "согласились" и "перенесли", по-прежнему непонятно. В приведенном мной примере тоже сравниваются не "отправиться" и "провели", а "согласились" и "провели". Точно так же и в заголовке речь идет о том, что люди скорее бы "согласились", чем "перенесли", но вы упорно это игнорируете и исходите из того, что "согласились" обязательно относится к обеим частям сравнения.

.

Такую категорию как "неестественно" в контексте правил языка я совсем не понимаю. Вам кажется, что вы правы и цитата составлена "неестественно", а мне кажется, что вы не правы, никакой ошибки в согласовании нет, а смысл фразы понятен. Уж извините, что я не принимаю со смирением и благодарностью обвинения в машинном переводе, которые вы основываете на анекдотах, личной позиции и эпитетах типа "кривой". Ваш снисходительный стиль общения тоже не добавляет желания с вами дискутировать ни о содержании статей, ни о правилах русского языка. 

Примечательно, что вы пишите об ошибке, которую нужно исправить, но приводить примеры и правила должны не вы, а те, кто с вами не согласен. В обсуждаемом предложении формулировка зависит от того, что с чем сравнивается: согласие лишиться ноги со снарядным шоком или сама потеря ноги со снарядным шоком. На мой взгляд, обе формулировки и уместны, и понятны. В первом случае сравнение получается именно таким, как в моем переводе: "Мы бы скорее согласились, чем перенесли".

.

Вот вам абстрактный пример: "Мы бы скорее согласились отправиться на смерть, чем провели в этом доме еще пять минут". Можно переформулировать так: "Мы бы согласились отправиться на смерть, лишь бы не оставаться в этом доме". Имеется в виду, что если бы кто-то вдруг предложил сейчас пойти на верную смерть, вместо того чтобы оставаться в доме, говорящий и другие люди охотно ответили бы согласием. В чем тут абсурд, не очень понятно, но если вы приведете правило, доказывающее ошибку, с удовольствием ее признаю.

.

С претензией по поводу "ноги" тоже не соглашусь. Из контекста очевидно, что "мы бы скорее согласились лишиться ноги" означает "каждый из нас скорее согласился бы лишиться (одной своей) ноги". А вот фраза "мы бы скорее согласились лишиться ног" совсем неочевидная для понимания и неоднозначная. Например потому, что автор цитаты говорит о согласии расстаться с ОДНОЙ ногой, а не с обеими, как может показаться, если перевести, как вы предлагаете. К тому же автор говорит о желании каждого конкретного участника определенной группы (фронтовых товарищей). Если перевести, как вы предлагаете, этот смысл тоже теряется. Получается, будто некий коллективный разум согласен расстаться с тремя-пятью-шестью ногами. Это, на мой взгляд, было бы и менее понятно, и хуже с точки зрения стиля. 

В таком случае непонятна разница между "укронацизмом" и национализмом. Вернее, разница понятна - для пропаганды любая разновидность "нацизма" выглядит намного более убедительным основанием того, что сейчас происходит, чем национализм, который и в России широко распространен. Но это, опять же, не значит, что употребление термина "нацизм" (хоть "укро-", хоть нет) оправдано относительно любого другого режима, кроме гитлеровского режима в Германии 1930-х и 1940-х.

Нацизм – это не только «хейт» к евреям (хотя во многом именно это), но нелюбовь (некоторых) украинцев к русским – это точно НЕ нацизм. Следуя той же логике, можно было бы объявить нацизмом, например, нелюбовь (некоторых) русских к украинцам. Да и не очень понятно, почему «простота» этого термина должна считаться достаточным основанием для его использования, если понимается он неправильно. Получается, не такой уж простой для понимания граждан этот термин.

Я, конечно, не имел в виду, что нацисты подражали масонам. Тут скорее про структуру социального устройства, из которой нацисты пытались эксплицировать то, что соответствовало их представлениям об идеальном обществе, и которую стремились применить к своей идеологии. То есть это во многом не то, как люди действительно существовали в Средневековье, а то, как нацисты представляли себе их существование.

Так и есть, спасибо!

«Автору нечего сказать» и «автор не хочет навязывать выводы» – это разные вещи. Вы как будто хотите, чтобы автор не только написал текст, но и объяснил вам, как вы должны его понимать, что в этом тексте важного и полезного. На мой взгляд, это немного школьный подход из серии «что хотел сказать автор». Автор хотел сказать только то, что сказал, а вы уже вольны понимать это, как захотите. Свобода интерпретации – как раз важная составляющая любого текста.

.

История часто хороша просто тем, что она интересна. Это захватывающий сюжет, разыгравшийся в реальной жизни. Такие истории ценны сами по себе, они не нуждаются в каком-то сакральном смысле, обосновании или морали. Они не обязаны чему-то учить или приоткрывать какие-то тайны бытия. В качестве примера приведу «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте – величайший роман жанра тру-крайм и виртуозную зарисовку жизни в американской глубинке. Учит ли он чему-нибудь? Только тому, что одним людям нужно быть готовыми к встрече с грабителями, а другим – лучше готовиться к ограблению. Делает ли книгу плохой отсутствие глубокой «морали»? Нисколько.

А почему вы решили, что в тексте должна быть мораль? Она, конечно, может быть, но совершенно не обязательно. Иногда хорошей истории не требуется никакой морали. Каждый, прочитав, может сделать какой-то вывод или не делать вовсе. Мне не кажется, что автор должен вкладывать мысли в голову читателя.

Спасибо! Рад, что текст понравился.

Согласен, что объявлять Петена, как и многих других личностей того периода, двухмерным злодеем было бы поверхностно. В 1940-м мало кто предвидел, во что превратится война и до каких крайностей дойдут нацисты. Также важно, конечно, учитывать, что в 1930-х многие европейские политики, аристократы и военные старой закалки считали коммунизм более опасной идеологией, чем фашизм (или хотя бы сопоставимой).

Спасибо за источники, очень интересно! Кстати, в большинстве англоязычных материалов говорится о четырех лагерях на Олдерни – кроме перечисленных, еще упоминается трудовой лагерь Боркум.

Отредактировали это предложение. Речь идет о Норвегии, конечно. Ну и здесь уместнее говорить не о «действующих», а о «местных» властях, поскольку ни Квислинг, ни Петен не были лидерами своих стран до оккупации. Спасибо, что обратили внимание!

По поводу обвинений в комплиментарности – в вашей реакции мне видится некое морализаторство. Описание индивидуальных качеств и особенностей личности преступника никак не обеляет его и не отменяет его злодеяний. На мой взгляд, говорить об индивидуальных качествах и чертах характера важно – только так можно разобраться, что за человек действовал таким образом: санкционировал пытки и геноцид, устраивал политические провокации и репрессии. Можно точно так же проанализировать личности условных Теда Банди или Чикатило, не считая их хорошими людьми и не упуская из виду их кошмарные поступки. На таком подходе строится поведенческий анализ. Посвящать статью исключительно злодеяниям Геринга, не останавливаясь на его личности, было бы поверхностно. К тому же его «послужной список» и без меня описан в десятках текстов и книг. Сопоставлять такие данные с реальным человеком, его желаниями, особенностями и эмоциями намного интереснее.