2 февраля 1990 года президент Южно-Африканской Республики Фредерик Виллем де Клерк произнес историческую речь: объявил о снятии запрета на деятельность Африканского национального конгресса и других общественных движений против режима апартеида. 11 февраля на свободу вышел активист Нельсон Мандела, который провел в тюрьме 26 лет по обвинению в организации диверсий и государственной измене. В конце того же года начались формальные переговоры об изменении внутренней политики. Обсуждения закончились больше трех лет спустя окончанием расовой сегрегации и президентством Манделы.
Режим апартеида действовал почти полвека — с конца 1940-х, когда африканеры, потомки европейских колонистов, ввели жесткие законы против темнокожего населения. Южноафриканские националисты еще во Вторую мировую продвигали идею сближения с нацистской Германией и выхода из состава Британской империи. Несмотря на поражение рейха, позиции его сторонников только усилились: лидеры националистов внушали соотечественникам страх перед другими расами и коммунистическими группировками, занимали важные посты в правительстве и парламенте.
Назначенный премьер-министром после победы Национальной партии на выборах в 1948 году кальвинистский проповедник Даниель Франсуа Малан отстаивал традиционные бурские ценности и разделял идеи социального дарвинизма. Еще в 1942-м он разработал проект конституции, по которому власти предоставляли гражданам определенные базовые блага, а в обмен получали право устанавливать и контролировать отношения между отдельными категориями населения.
Деление, естественно, проводилось по расовому признаку. Вскоре после прихода к власти Малан продвинул новые законы и запустил сегрегацию. Белые южноафриканцы наделялись привилегиями, а разница в цвете кожи воспроизводилась в расселении: темнокожим запрещалось жить в районах, отведенных для представителей высшей расы.
С 1950-го около 80 процентов территории занимало белое меньшинство. Остальные теснились в резервациях, которые в Южной Африке называли бантустанами. Чтобы работать в других местах, им требовалось особое разрешение, но даже при его наличии они не имели права обращаться в предназначенные для белых больницы и административные учреждения. Контакты между темнокожими и африканерами свелись к минимуму. Любое взаимодействие подразумевало эксплуатацию.
Браки и сексуальные отношения между представителями разных рас тоже оказались под запретом, из-за чего многие семьи разделяли в принудительном порядке. Дети представителей разных этнических групп считались «цветными» и автоматически лишались возможностей, доступных одному из родителей. В период с 1961-го по 1994-й около 3,5 миллионов человек были переселены из своих домов именно из-за нелегальных союзов или смешанного происхождения. Их собственность продавалась по заниженной цене, из-за чего усугублялось экономическое и социальное неравенство.
Сегрегация касалась каждой сферы жизни — например, обучавшие белых темнокожие рабочие зарабатывали в несколько раз меньше, чем менее квалифицированные специалисты с «правильным» цветом кожи. «Я не получаю столько же, сколько он, но я должен объяснять ему, как работать, — описывал несправедливость автор книги о тяготах апартеида Мандленкоси Макхоба. — Как такой глупый человек, как я, может обучить чему-то такого умного человека, как он?» В «белых» городах рабочих селили в борделях группами по 16 человек в комнате. По возвращении в родное поселение они часто теряли уважение друзей и родственников за сотрудничество с угнетателями.
Апартеид оставался безальтернативным форматом существования государства и его жителей до начала 1990-х. На протяжении всего этого периода власти устраивали этнические и политические чистки: задерживали противников идеологии, устраивали показательные аресты и процессы. Поводом для суровых наказаний выступал любой проступок: от романтических контактов с представителем другой расы до появления темнокожих в общественном месте без паспорта. В документах содержались отпечатки пальцев, личные данные и пометка о праве доступа в определенные районы.
Знак времен апартеида. Фото: Wikipedia
Существуют разные версии насчет того, что привело к краху сегрегации. Одной из причин называют санкции, массово наложенные на Южную Африку в середине 1980-х. Некоторые эксперты отмечают, что необходимо отделять ограничения частных компаний от государственных — последние оказались намного менее эффективными и не нанесли серьезного урона экономике государства-изгоя. Выделяют и другие аспекты: от массовых протестов и личного участия оппозиционно настроенных граждан до провальной модели управления, которая больше не позволяла властям контролировать население.
Вопрос о том, какой урон способны нанести внешние санкции правящей верхушке государства, сейчас особенно актуален. Насколько вмешательство других стран помогает настроить граждан против своих властей? Гуманно ли внедрять санкции, если от них, на первый взгляд, страдают не элиты, а обычные жители? Все эти темы, которые активно обсуждаются сейчас в российском медиа-пространстве и на повседневном уровне, уже подвергались оценкам и анализу больше 30 лет назад — когда западное сообщество пыталось покончить с апартеидом.
"С сентября 1984-го по декабрь 1986-го как минимум 2500 темнокожих афроамериканцев погибли в результате политических стычек" – я полагаю, всё же "южноафриканцев"
Дядя Сэм надавил - вот и отменили апартхейд.
Вообще апартхейд имел двоякую функцию:
1. Борьба с трайбализмом: межплеменная рознь легко устраняется физическим ограничением контактов представителей враждующих сторон;
2. Борьба с советским влиянием на Юге Африки: бывшие колонизаторы у СССР были явно не в фаворе.
Как только СССР начал сыпаться - нужда в апартхейде отпала сама собой.
Василий, спасибо за текст! Получил большое удовольствие.
Василий, как всегда талантливо. К сожалению, в угоду злободневности, вы увлеклись выстраиванием параллелей. Увы, не существующих. А как было на самом деле?
.
АНК в реальности была коммунистической террористической организацией. А ещё совсем рядом с ЮАР есть такая страна Ангола, в которой воевал коммунистический экспедиционный корпус из Кубы, устанавливая светлое (правда, голодное) колхозное будущее. Конечно же, без военных специалистов из СССР там не обошлось. Армия ЮАР в ангольской войне воевала против коммунистов. И некоммунистических борцов с апартеидом просто не существовало. И самый-самый сюрприз! В армии ЮАР воевали чернокожие африканцы-добровольцы!
.
Далее. Угнетаемые чернокожие африканцы сами были чудовищными расистами. К примеру, пигмеев они вообще за людей не считали. Они их просто ели. В качестве пищи. Что автоматически делало пигмеев вернейшими союзниками армии ЮАР.
.
На сегодняшний момент в ЮАР, после краха режима апартеида, творится сущий кошмар. Человеческая жизнь гроша ломанного не стоит. Юлия Латынина описывает, что якобы племена дикарей захватывают под жильё офисные небоскрёбы и гадят в лифтовые шахты. Когда шахта заполняется, переходят к захвату следующего небоскрёба.
.
Живописание ужасов апартеида напоминает описание «кошмаров» самодержавия в Российской империи. В обоих случаях это чистейшая правда. Но! Как всегда есть это проклятое «но»… Марксистские режимы, построенные на обломках, что апартеида, что самодержавия, оказались для простого люда во сто крат хуже.
.
Страны Запада своими собственными руками трансформировали больное государство, которое имело шанс выздороветь, в совершеннейшего покойника. Не в первый раз, кстати. Ведь тот же ИГИЛ возник на руинах саддамовского Ирака, умерщвлённого США
Так ведь и фюрера, и любого кобеля можно отмыть до бела. Все таки при всех гиперболизированных издержках сейчас в ЮАР хотя бы функционируют полноценные партии африканеров, которые даже предлагают организовать отдельный штат. Жизнь идет. При апартеиде стояла, или, как в случае с НМ, сидело. 26 лет.
Санкции довели до ума и технологии Sasol - безусловный шаг вперёд в прогрессе человечества. Так что польза была как минимум с этой точки зрения.
Большую роль сыграла еще и демография. Изначально белые составляли почти четверть населения, но постепенно эта доля снижалась. На момент отмены апартеида белых было меньше 15%, а сейчас вообще около 8%.
Классный материал. Спасибо, с удовольствием провёл время за чтением.
Спасибо! Рад, что текст понравился.