Полоса газеты Daily Mail
Убийство Джорджа Флойда полицейским Дереком Шовином в ходе задержания в мае прошлого года стало еще одним в длинной череде поводов заподозрить американские правоохранительные органы в институциональном расизме. Смерть темнокожего мужчины в наручниках, придавленного спиной и шеей к земле почти на восемь минут, спровоцировала волну возмущения безотносительно личных качеств Флойда и его проблем с законом.
Лишь за июль 2020-го стало известно о трех случаях расизма в полиции США. Патрульный из Уилмингтона (Северная Каролина) Кевин Пинер признался, что не может дождаться гражданской войны, в ходе которой «мы выйдем и выпотрошим черных». Ветеран подразделения кинологической службы K-9 Джоуи Лоун в 2018-м выдал тираду с оскорблениями по расовому признаку в адрес темнокожего офицера во время тренинга. Когда о проступке стало известно, Лоуна уволили без выходного пособия, а его начальника Джона Гриффита понизили с капитана до лейтенанта.
Тогда же четырех офицеров из Сан-Хосе отправили в административный отпуск за членство в закрытой группе в фейсбуке, где один из полицейских написал, что «на самом деле жизни темнокожих не имеют значения», а другой отставной патрульный предложил «использовать хиджабы вместо петель» для арестованных мусульманок.
В апреле 2019-го сотрудник отдела управления персоналом Данте Кинг, два года проводивший курсы беспристрастности для полицейского департамента Сан-Франциско, подал заявление об отставке и написал в официальной записке, что «степень риторики против темнокожих в городской полиции поражает».
«Хотя некоторые офицеры без предубеждения относятся к людям другой расы, столько же, если не больше, их коллег имеют твердое и глубоко укоренившееся предубеждение против темнокожих», – заключил Кинг.
Можно предположить, что отдельные проявления нетерпимости со стороны полицейских – не постыдное отклонение от нормы, а следствие системного или институционального расизма. Этот термин подразумевает нормализацию предвзятого отношения к представителям другой расы среди отдельных слоев населения или властных структур. Противостоять такому расизму сложнее, чем индивидуальному, поскольку его последствия либо скрывают, либо объясняют тем, что среди безупречных по своим моральным качествам служащих затесалось несколько «гнилых яблок».
Легче оправдать предубеждение против темнокожих или мусульман испорченностью одного служащего, чем признать, что проблема существует на уровне целой структуры. С той же проблемой сталкивались прокуроры, занимавшиеся военными преступлениями в нацистской Германии: функционеры режима и пособники антисемитских гонений перекладывали вину за холокост на отдельных сотрудников СС и гестапо или на непосредственных начальников, а себя описывали либо как невинных исполнителей приказов, либо как добропорядочных граждан.
Между тем британский историк Лоуренс Рис выяснил, что антисемитские взгляды были распространены повсеместно и среди офицеров низшего звена, и среди гражданских. Естественно, наказать каждого, кто донес на соседа-еврея или принял участие в депортациях, оказалось невозможно. Коллективное деяние размывает понятие ответственности и позволяет большинству виновных остаться в стороне. Точно так же дело обстоит и с современными расследованиями преступлений на почве расовой нетерпимости.
В США убийство Флойда и протесты движения Black Lives Matter обострили дискуссии о полицейском произволе на почве расовой нетерпимости, но в Англии они не утихают уже больше 20 лет. Одним из главных катализаторов споров об институциональном расизме британских полицейских стало дело о гибели Кристофера Алдера – темнокожего ветерана Парашютного полка и отца двоих детей. 1 апреля 1998 года он без посторонней помощи залез в фургон в сопровождении патрульных, а меньше чем через час задохнулся в луже собственной крови на полу участка со сползшими до лодыжек брюками и в наручниках.
