КОММЕНТАРИЙ НА РУССКУЮ НОВОСТНУЮ ЛЕНТУ В ПОДРАЖАНИЕ ДАНИИЛУ ХАРМСУ...

СНЫ ФИЛИППА ПЕТРОВИЧА

«…в январе-сентябре 2022 года, скоропостижно ушли из жизни несколько топ-менеджеров, связанных с российской нефтегазовой отраслью. Следственные органы дознания, не находят причин, считать, что это…»

Филипп Петрович выключил сначала телевизор.

Потом выключил компьютер.

Послушал тишину.

Надел свою маску для глаз и…

…и приснился тут Филиппу Петровичу сон…

Будто смотрит он телевидение одной недружественной страны, а там показывают, как один русский нефтегазовый генерал заболел чем-то непонятным.

Положили его в больницу, аж на 44-м этаже.

Подходит он к окну, хочет посмотреть сверху на красавицу Москву, да вдруг видит, что сидит на карнизе окна какой-то маленький человечек.

Не поверил своим глазам нефтегазовый генерал, надел очки, но видит, что да, действительно, это Хармс, Даниил Иванович там сидит, писатель русский.

Сидит, а на голове у него кепка с двойным козырьком, как у Шерлока Холмса, в зубах курительная трубка, на коленях блокнот, в руках ручка-самописка и он этой ручкой в этот блокнот что-то пишет, а при этом ещё и тихонько посмеивается.

Разозлился тут нефтегазовый генерал, - «Ах, ты, писако» - воскликнул он, распахнул окно и хотел блокнотик тот у Хармса из рук выхватить, да не рассчитал, а вдруг из окна-то и выпал.

А другой нефтегазовый генерал, забрался на другую московскую высотку, а может быть, это была крыша его коттеджа, – хотел посмотреть оттуда, как в далёкой Сибири горят газовые факелы на его месторождениях, да померить температуру атмосферы, насколько она от этих факелов согрелась.

Смотрит в подзорную трубу и видит – горят.

Достал он тогда термометр, открыл окно, померил температуру.

Как увидел он, что у него на термометре сталось, голова у него пошла кругом, он взял, да тоже наружу-то и выпал.

Смотрит Филипп Петрович, а на улице, вдоль дороги народ выстроился, на дорогу хвойные ветки бросает, плачет, рыдает, платье на себе рвёт – вроде, сказал кто-то, где-то, что это президент российский помер.

А кругом уже стаканы звенят, народ поминать начинает…

Да не тут-то было.

Пригляделся Филипп Петрович, а в катафалке, третьего нефтегазового генерала везут.

А потом смотрит, эх ты, а за ним и четвертый пристроился.

Глядь, а там уже и целыми семьями катафалки поехали.

И так генералы во вкус вошли, что из этих катафалков целая вереница выстроилась, да такая, что на Московской Кольцевой Автодороге пробка аж на сто километров образовалась.

А народ по улицам бегает, радуется, флажками машет, кричит: «Ура!» и бросает в воздух бейсболки, - думает, что случилась очередная победа над очередным супостатом.

Как увидел из Петербурга такую картину самый главный газовый генерал, как побежал он на самый верх своей самой высокой башни, и как начал скорее писать президенту, о том, что принадлежит он ему не только душой, но и всем телом, и любит он его не как мальчика, но как мужа.

А только начался тут в башне страшный сквозняк, полетело письмо к открытому окну, побежал было за ним главный газовый генерал, и тоже, чуть было в окошко не выпал, но наступил ногой на свой бело-голубой шарфик, упал, да только шишку набил и нос расквасил.

В окошко не выпал, но письмецо улетело.

Потекли тогда у Филиппа Петровича слёзы, потому что, ну, как, ну, как теперь президент узнает, каким именно художественным образом его любит его же газовый генерал.

А в это время, Вячеслав Михайлович Молотов, министр советский, сидит себе в Спасской башне Кремля и всё подписывает и подписывает авторские экземпляры очередного мирного договора с секретными приложениями, которые только что вышли миллионным тиражом в издательстве «ЭхМа - пресс», и так-то они разлетаются из-под его руки, налево и направо, направо и налево, а люди всё идут и идут получить его драгоценную историческую подпись, и нет ни конца и ни края этой очереди, а он всё подписывает да подписывает, подписывает да подписывает, и так уж он разошёлся, что взял, вскочил на стол, хватанул залпом стакан благородного напитка, сорвал с носа пенсне, и со словами: «Сгорел сарай – гори и хата», хрястнул пенсне об пол.

Тут враз запылали все районные и городские военкоматы, а мужики на углях от них, стали жарить шашлыки и печь картошку, цокать при этом языками и всё приговаривать: «Эх, до чего же знатные угольки».

А Майя Григорьевна Санду, президент республики Молдова, стояла тем временем, на трибуне в зале заседаний Организации Объединённых Наций, где шло заседание Совета Безопасности в своей причёске, как у одной французской певицы, гримасничала, подмигивала и делала всякие смешные рожи, а президенты и премьер-министры разных стран резвились как дети, хлопали в ладоши, топали ногами, кидались в неё пачками американских денег и кричали: «Давай ещё!» …

Тут уже Филипп Петрович не выдержал и проснулся…

Слёзы уже высохли.

Пачек денег не было.

Даже русских.

На столе лежало письмо…

Филипп Петрович проснулся окончательно.

Стояла оглушительная тишина.

Маска для глаз валялась на подушке.

Электронные часы показывали 04:50.

Очень хотелось пи-и-и-сать...

Victor Ratkevich

Комментарии (47)