Эмманюэль Макрон на саммите НАТО в Лондоне, 3 декабря 2019 года

Эмманюэль Макрон на саммите НАТО в Лондоне, 3 декабря 2019 года

Michael Kappeler / dpa / Global Look Press

Вряд ли следует упрекать жителей Европы за присущий им европоцентризм взгляда на историю и мироустройство. После окончания глобальных войн ХХ века одной из главных задач послевоенного строительства виделась такая организация европейской жизни, при которой новое взаимное истребление миллионов людей стало бы невозможным. Если не считать югославских событий 90-х годов, имевших все же локальный характер и не получивших распространения, Европа на протяжении почти 80 лет не знала войн и привыкла ставить себе в заслугу умение договариваться. Это было нелегко в эпоху противостояния двух систем, но восточная часть континента под руководством Советского Союза согласилась на умеренное сотрудничество и отказ от экспансии. Относительно спокойное противостояние закончилось в конце 80-х годов обвалом социалистического проекта, что многими интерпретировалось как «конец истории». Казалось, что принципы демократической цивилизации стремительно и неотвратимо охватывают все европейское пространство, воспринимавшееся отныне как заповедник вечного мира.

ЕС неторопливо расширялся на восток, требуя от новых кандидатов соблюдения основ демократического устройства общества и государства, а также прав человека. Такое развитие выглядело надежной страховкой от любых идей реванша, средством лечения всех исторических обид и способом воспитания подрастающих поколений в духе устойчивого миролюбия. Европейцы полагали, что имеют право гордиться созданием сложной системы предотвращения вооруженных конфликтов, по замыслу которой потенциальный агрессор всегда должен был остановиться до совершения непоправимых действий, предпочитая рациональные интересы сотрудничества неочевидным приобретениям в боях. Казалось, что эта модель выдержала длительную проверку временем.

Но в 2022 году выяснилось, что такая конструкция имеет существенный изъян.