Как известно, столица Сирии – Дамаск, но главный экономический центр находится в крупнейшем городе страны Алеппо. Несмотря на то, что около 80% жителей экономической столицы Сирии – сунниты, которых считают главными противниками президента Асада, в Алеппо до сих пор не было сколько-нибудь заметных антиправительственных выступлений. О причинах такой лояльности и перспективах российско-сирийского сотрудничества в интервью Slon рассказал губернатор этой провинции Ибрагим Халлюф.
– Запад, Турция и соседние арабские страны ввели против Сирии экономические санкции. Как это сказалось на сирийском бизнесе?
– Действительно, мы уже почти полгода живем в режиме международных санкций. И Алеппо, экономическая столица Сирии, в первую очередь ощущает на себе последствия введенного против нас эмбарго. Прежде всего, санкции ударили по нашему экспорту и импорту товаров из стран ЕС.
В результате, наш экспорт за это время сократился примерно наполовину. На практике это выглядит так: оборот среднего сирийского бизнесмена до нынешнего кризиса составлял около $100 000. Теперь он упал до $40 000–60 000. В первую очередь, речь идет о тканях и продуктах питания.
Еще нашим недоброжелателям удалось нанести Сирии существенный урон в плане поступлений от туризма. В последние годы они составляли $5–6 млрд за год. Немалая доля приходилась и на Алеппо. По сравнению с докризисными временами выручка от туризма сократилась в 10 раз. Все это – результат развернутой против Сирии информационной войны. По сути, против нас активно работают 56 мировых телеканалов, а у наших СМИ совсем другие возможности. К тому же, страны Евросоюза прекратили трансляцию сирийского телеканала «Дунья».
Ярким доказательством развернутой против нас информационной войны был ноябрьский сюжет, когда враждебно настроенные к нам телеканалы вдруг сообщили о якобы начавшихся в Алеппо беспорядках, массовых антиправительственных акциях и пожаре в городе. Потом выяснилось, что жители города после работы просто вышли погулять и жарили шашлыки.
– Как долго, на ваш взгляд, будет продолжаться эта торговая война?
– Противники Башара Асада рассчитывали на быструю победу. Они полагали, что недовольные торгово-промышленные круги Алеппо начнут бунт и обрушат режим. Но этого не произошло, и сейчас инициаторы торговой войны сами оказались в тяжелой ситуации. Не стоит забывать, что экономические санкции, введенные Турцией и арабскими странами, бьют и по ним самим. Не случайно Иордания отказалась поддержать инициативу Лиги арабских государств о введении полной блокады Сирии. Не раз проявляли недовольство и турецкие бизнесмены, подсчитывая убытки от прекращения торговли с нами. Поэтому такое положение дел с эмбарго может сохраняться только ограниченное время.
– Ранее источники из Сирии неоднократно сообщали, что оппозиционеры пытались уничтожить объекты инфраструктуры страны, железные дороги и нефтепроводы. Какой урон нанесли их действия экономике вашей провинции?
– Враги Сирии, потерпев неудачу на самых разных направлениях, приступили к действиям иного характера. Как известно, Сирия – социалистическая страна, и власти выкупают значительную часть производимого здесь продовольствия, чтобы потом продать его населению по льготным ценам. В последнее время делать это становится все труднее. Появились некие подрядчики, которые скупают продовольствие и потом уничтожают. Я лично видел недалеко от ливанской границы остатки вываленного на землю хлеба, испорченного соляркой. Выяснилось, что это делается сознательно, на деньги вооруженных антиправительственных группировок, которые таким образом пытаются спровоцировать продовольственный кризис.
– Международные санкции сильно повредили интересам бизнес-кругов Алеппо. Но никаких признаков недовольства и нелояльности режиму в городе не заметно. Почему?
– Действительно, противники властей Сирии рассчитывали, что с помощью санкций им удастся вызвать недовольство в первую очередь в Алеппо. По их замыслу, против властей должны были подняться предприниматели, торговцы и бизнесмены, лишившиеся значительной части доходов. Но бизнесмены нашего города показали свою мудрость, а значит, и силу. У людей есть понимание, что падение режима приведет лишь к дальнейшему ухудшению ситуации в стране и еще большим финансовым потерям.
У нас в городе были мирные демонстрации, участники которых призывали власти к проведению реформ, но никаких столкновений не было. А впоследствии, видя ту сложную обстановку, в которой оказалась вся страна, бизнес-круги вообще отказались от акций, хоть как-то задевающих правящий режим. Наоборот, в Алеппо сейчас проходит бессрочный митинг против действий Лиги арабских государств и в поддержку Башара Асада.
– Какие меры предпринимают центральные власти и вы лично, чтобы минимизировать последствия начатой против Сирии экономической войны?
– Благодаря скоординированным действиям местных и центральных властей бизнес практически не понес серьезных потерь. Мы работали на опережение. Ведь Сирия живет под западными санкциями еще с 2005 года, когда Запад обвинил сирийские власти в убийстве ливанского лидера Харири. Поэтому мы уже давно ищем новые рынки, на которых сирийские производители могли бы продавать свою продукцию.
Сейчас мы активно развиваем отношения с Ираком, власти которого после вывода американских войск стали гораздо более самостоятельными. Этой 30-миллионной, разрушенной войной стране просто некуда деваться. За время оккупации ее народное хозяйство пришло в упадок, особенно аграрный сектор. Ираку угрожает голод, и мы уже поставляем туда некоторые виды продовольствия.
Также Ирак – это перспективный покупатель наших тканей. Сейчас мы только начали открывать для себя иракский рынок, и потенциал для сотрудничества здесь огромный. Сирийский бизнес рассчитывает за счет Ирака минимизировать издержки от эмбарго со стороны Запада, Турции и ряда арабских стран. К этому надо добавить и наши усилия по развитию торговли с некоторыми другими странами. О серьезном прорыве говорить пока рано, но важные подвижки на этом направлении уже имеются.
– А какие меры предприняли лично вы?
– Видя, что условия работы для нашего бизнеса искусственно ухудшены, я распорядился вдвое снизить налоги и ввести дополнительные послабления, что заметно помогло предпринимателям продержаться первое время и адаптироваться к изменениям. Но и это еще не все: сирийские власти и бизнес находятся в тесном контакте и активно взаимодействуют, стремясь найти хорошие решения в свете последних изменений. У обеих сторон есть четкое понимание, что дестабилизация повредит всем.
Что касается бюджета самого города, то он, конечно, уменьшился, но все равно ежемесячно мы можем рассчитывать на $40-$60 млн. валютных поступлений. Кроме того, у нас есть и серьезная «подушка безопасности» из неизрасходованных ранее остатков за прошлые месяцы.
– Есть ли какая-то возможность минимизировать последствия западных санкций, переориентировав сирийских производителей на российский рынок?
– Сейчас Сирия начала переговоры о развитии торговых отношений с Россией, которые всегда отставали на фоне военно-технического и политического сотрудничества. Так что нынешний кризис – хороший повод исправить это упущение и еще больше укрепить российско-сирийские отношения.
Нам есть, чем заинтересовать Россию. Помимо совместных проектов в нефтедобыче, которые уже реализуются, мы можем предложить российскому потребителю конкретные товары: высококачественные ткани и продукты питания. Туристы из России всегда увозят из Сирии в подарок, например, шелковые платки, удивляясь их красоте и дешевизне. Также Сирия производит широкий спектр сельскохозяйственных товаров, способных найти своего потребителя в России.
И это не просто разговоры. Сирии было предложено вступить наблюдателем в Таможенный Союз России, Белоруссии и Казахстана, что открывает широкие горизонты для дальнейшего развития отношений. Кроме того, сирийские власти сейчас намерены пересмотреть налоговый режим для российских бизнесменов и ввести для них послабления.
