В июне 1936 года был опубликован для общественного обсуждения проект новой советской («сталинской») конституции. Потрясенные советские граждане читали о том, что их страна, построенная на принципах классовой борьбы и жестких кастовых («классовых») разграничениях, оказывается, приближается к «неантагонистическому социалистическому обществу» – а значит, можно допустить неслыханные вольности: всеобщее избирательное право, тайное голосование, разделение властей, открытый состязательный судебный процесс, в котором обвиняемые имеют право на защиту…
Зачем Сталину на пике его могущества, когда его единоличной власти решительно ничто не угрожало, понадобились эти игры в демократию? Зачем советская диктатура потратила столько мобилизационных усилий на всенародное обсуждение демократических свобод накануне Большого террора 1937–1938 годов? На эти вопросы пытается ответить историк Ольга Великанова – профессор русской истории в Университете Северного Техаса, автор пяти монографий об общественном мнении в СССР, в том числе и новой книги «Конституция 1936 года и массовая политическая культура сталинизма» (выходит в издательстве Новое литературное обозрение).
В отрывке, который мы выбрали для публикации с любезного разрешения издательства, описан феномен, который, по признанию автора книги, до сих пор не истолкован и не объяснен в историографии: массовое неприятие советским обществом демократических принципов сталинской «священной» конституции.
В запуганной стране, где за каждое неосторожное слово в адрес государства грозила немедленная гибель, люди не боялись громко, публично и озлобленно высказываться только по одному поводу – с категорическим протестом против официально предлагаемых этим государством демократических послаблений.
