Сторонники Башара Ассада во время митинга в Дамаске, Сирия. 2012 год.
REUTERS / Khaled al- Hariri
Наращивая военное присутствие в Сирии, Владимир Путин, вероятно, уже достиг своих основных целей. Его дипломатические успехи выглядят внушительно.
Российский президент снова в центре мировой политики как ключевой игрок в острейшем международном кризисе. Прорвана изоляция со стороны Запада, в которой Путин оказался после аннексии Крыма и военного вмешательства на Донбассе. Отражением этого прорыва станет встреча Путина с Бараком Обамой на следующей неделе в Нью-Йорке, первая с 2013 года. Источники в Вашингтоне говорят, что встреча, скорее всего, состоится, несмотря на сильное раздражение команды Обамы навязчивостью российской стороны в этом вопросе. Разблокированы контакты между главами военных ведомств России и США, отодвинута на второй план тема войны на Донбассе, западных санкций и статуса Крыма. Фактически приоткрыта дверь для новой «перезагрузки» в отношениях России с Западом, но на условиях Путина. Подтверждена способность России проецировать военную мощь на Ближнем Востоке, выполнять обязательства перед своими старыми союзниками и сохранять полную свободу действий вне зависимости от позиции крупнейших мировых держав.
Сирийский гамбит Путину удался. И это как раз тот случай, когда важно вовремя остановиться
Можно сказать, что сирийский гамбит Путину удался. И это как раз тот случай, когда важно вовремя остановиться. Потому, что дальнейшие официально декларируемые Россией цели в Сирии – создание широкой международной коалиции для наземной операции против запрещенного в России ИГИЛ с участием режима Асада – оторваны от реальности, выглядят абсолютной авантюрой и могут нанести серьезный ущерб безопасности страны.
Понятно, что «борьба с ИГИЛ» это пропагандистское прикрытие главной цели Москвы – спасения режима Асада от суннитских исламистских группировок сирийской оппозиции, к которым ИГИЛ не имеет никакого отношения. Сирийская армия и ее «иранские союзники» – ливанская «Хизболла» и шиитская милиция «Сил национальной обороны (СНО)» – практически не ведут боевых действий против ИГИЛ и почти не имеют точек боевого соприкосновения кроме города Деир-эз-Зор на востоке Сирии, восточных пригородов Алеппо и нескольких районов к востоку от Хомса и Хамы. Это второстепенные фронты. Режим Асада не видит непосредственной военной угрозы со стороны ИГИЛ – сирийские ВВС, например, с июля 2014 года и вплоть до прошлой недели не наносили авиаударов по столице ИГИЛ городу Ракка, а в районе Алеппо весной этого года бомбили позиции других повстанцев, расчищая дорогу наступавшим на Алеппо отрядам ИГИЛ.
В провинции Идлиб, где режим Асада потерпел главное военное поражение весной этого года и откуда исламисты могут прорываться на Латакию, никакого ИГИЛ нет. Там наступает поддерживаемый Турцией, Саудовской Аравией и Катаром оппозиционный суннитский альянс Jaysh al-Fateh – JAF («Армия освобождения»), главной силой которого является салафитская группировка Ahrar al-Sham и связанные с Аль-Каидой Nusra Front и «Исламская партия Туркестана» (TIP). Они, конечно, радикальные исламисты и джихадисты.
