© Flickr.com/phildesignart

Как раз тогда, когда Медведев начал свою эпохальную борьбу с курением, подоспел свежий метаанализ от Калифорнийского университета. Основываясь на 43 исследованиях последствий запрета на курение в разных европейских странах и штатах Америки, авторы уверенно утверждают: да, запретительные меры действительно эффективны, они быстро и существенно снижают количество госпитализаций, связанных с последствиями пассивного курения. Примерно через два года после введения запрета на курение (в барах, ресторанах и на рабочих местах) в больницах становится на 15% меньше людей с инфарктами и на 24% меньше жертв легочных заболеваний. Интересно, что в обзоре, подтверждающем значимость запрета на курение, тринадцать раз используется словосочетание «пассивное курение», а вся польза от запрета описывается именно в контексте свободы от чужого дыма. Сами курильщики упоминаются всего два раза с расплывчатой формулировкой «законы способствуют сокращению дозы табака или отказу от него». Тем не менее вопрос о том, способствуют ли законы, ограничивающие курение, снижению числа курильщиков, тоже неплохо изучен. И в целом получается, что не особенно способствуют: после введения запретов от потребления табака отказывается порядка десяти процентов курильщиков – это в самых обнадеживающих исследованиях, а есть и такие, в которых не выявлено вообще никаких статистически значимых изменений. Курильщики, работающие в зданиях, в которых курить нельзя, все равно каждый час встают из-за стола, спускаются со своего двадцать пятого этажа, отходят от офисного здания на положенные сколько-то метров и все же получают свою дозу никотина, потому что без нее они работать не способны. В разговорах об ограничении курения почему-то практически не учитывается, что курение – не прихоть и не дурная привычка, а настоящая тяжелая наркотическая зависимость. Известная публикация из журнала Lancet, сравнивающая разные наркотики, по силе привыкания ставит никотин на третье место среди всех известных веществ. Круче него – только героин и кокаин. Для человека, пристрастившегося к курению, поступление дозы никотина становится физиологической потребностью, так что попытка запретить ему курить воспринимается примерно как попытка запретить спать или есть. Так происходит потому, что никотин – как и другие сильные наркотики – перестраивает мозг на молекулярном уровне.

Вот здесь наглядно показано, как никотин вмешивается в работу рецепторов, и в итоге через какое-то время мозг адаптируется к присутствию никотина и уже не может нормально работать без него:

http://www.youtube.com/embed/797WAV3kZhQ

Мозг работает благодаря тому, что нейроны обмениваются друг с другом информацией. Они делают это, отправляя друг другу химические вещества – нейромедиаторы. Существует маленькая, но гордая группа нейронов, которые используют для этого ацетилхолин. Такие нейроны участвуют в процессах внимания, запоминания, в эмоциональных реакциях, активируют выработку дофамина в системе вознаграждения – в общем, они совершенно необходимы для того, чтобы человек хорошо соображал и был доволен жизнью. Проблема в том, что многие рецепторы, на которые действует ацетилхолин, могут с тем же успехом активироваться никотином – разница в том, что никотина в мозг поступает сразу много, а действует он на рецепторы слишком сильно. Чтобы компенсировать этот эффект, мозг начинает снижать чувствительность рецепторов. В результате собственный ацетилхолин уже не может нормально активировать все нужные нейроны, и человек стремится получить новую дозу никотина, чтобы ацетилхолиновые синапсы снова полноценно работали. Из-за этого количество активных рецепторов еще снижается, и через некоторое время жить без никотина становится плохо: без новой дозы наркотика человек начинает испытывать серьезные трудности с контролем своего внимания и своих эмоций. Это не потому, что у него проблемы с волей или, там, с вежливостью. Это потому, что его нейронам ацетилхолина не хватает.
Скорость развития никотиновой зависимости и ее интенсивность – разная у разных людей, это во многом определяется генетическими особенностями. В среднем нормальная работа ацетилхолиновых рецепторов восстанавливается примерно за три недели – это то время, когда человек сильно страдает без дозы. Но если эти три недели удалось пережить, человек все равно помнит, что сигарета делала его счастливее, подхлестывая ацетилхолиновые рецепторы, стремится к ней во время любого стресса и часто снова срывается в зависимость. И поэтому даже среди людей, специально обратившихся за помощью к врачу, чтобы бросить курить, и получающих одновременно и психотерапию, и лекарственную поддержку, выдерживает без сигарет следующие полгода только каждый пятый.
Похоже, что наиболее перспективный путь избавления человечества от никотиновой зависимости – это предотвращение ее формирования, а не попытки переделать тех, кто уже прочно сидит на никотине. Они (мы) в большинстве своем рады бы слезть, но не находят в себе готовности долго и сильно мучиться от абстиненции, и такая мелочь, как запрет на курение на работе, никак не поспособствует отвыканию: проще уйти на фриланс, чем отказаться от наркотика. Более перспективные меры административного воздействия сейчас обсуждаются в Австралии: идея в том, чтобы постепенно повышать возраст, с которого можно покупать сигареты, таким образом, чтобы все нынешние курильщики все-таки могли получить свой никотин, а вот люди, родившиеся в 2000 году и позже, уже никогда не успели бы дорасти до того возраста, в котором можно покупать сигареты. 

Но еще интереснее – проекты по разработке вакцин против курения. Задача – добиться того, чтобы в крови присутствовали антитела, которые связывались бы с никотином и не давали бы ему поступать из крови в мозг и, соответственно, предотвращали бы развитие зависимости (или делали никотиновую абстиненцию принципиально неудовлетворяемой, вынуждая людей бросить процесс курения, отныне бессмысленный). Сложность в том, что наша иммунная система не умеет распознавать такие маленькие молекулы, как никотин, и вырабатывать к ним антитела. Современные вакцины основаны на введении в кровь искусственно спроектированных антител – но они недолго сохраняются в крови. В будущем, возможно, вводить будут гены – программу для строительства антител внутри организма. По крайней мере, мышей избавить от курения с помощью генной терапии уже удалось.