Праздник, праздность, безделье... Чтобы уничтожить лагерь, городские власти воспользовались иным предлогом. Но именно на этом смысловом сдвиге во многом выстроена моральная критика лагеря, участники которого ежедневно собираются на #ОккупайАбай будто бы от избытка свободного времени. Отраженный в кривом зеркале «креативного класса», лагерь превратился критиками в место растраты времени и пустых развлечений. И даже сами его участники порой принимали определение собственных действий как несерьезной игры. Этот взгляд неверен вдвойне. Во-первых постоянные обитатели лагеря, то есть те, кто оставались в нем на ночь, – люди, занятые далеко не только поддержанием и организацией уличной жизни. Из интервью с ними становится понятно, что их профессиональные или учебные нагрузки далеко не меньшие, чем у многих других. Одна из постоянных участниц, ветеринар, призналась, что специально взяла двухнедельный отпуск, чтобы как можно полнее включиться в жизнь лагеря, другая уволилась с постоянной работы в сфере туризма и теперь ищет новую, третий учится в университете и вместе с друзьями создал небольшое предприятие, приезжая на Чистые Пруды через день, еще несколько человек поставили под вопрос свой бизнес, некоторые работают на весьма высоких должностях (например, замдиректора фирмы), в том числе в других городах. Очевидные издержки свидетельствуют, что для них лагерь был далеко не праздным досугом. 

Во-вторых, посетители и участники лагеря, которые бывали там в основном в вечернее время, на пике – между семью вечера и часом ночи, под закрытие метро – люди, включенные в самые разные сферы деятельности. Среди почти сотни опрошенных в эти дни, помимо студентов и безработных: инженеры, журналисты, квалифицированные рабочие, предприниматели, преподаватели, дизайнеры, менеджеры, художники, наемные работники разных предприятий, звукорежиссеры, спасатели, исследователи и ученые, трейдеры, водители, библиотекари, аналитики, административные работники, программисты. Чистые Пруды превратились в подлинный городской институт межпрофессионального и межклассового общения. На пруды приходили потратить время, привычно отводимое отдыху, очевидно, восполняя свой жизненный ресурс, не менее важный, чем заработок или сон. Ресурс политического общения, которое, согласно Аристотелю, составляет отличительное свойство человека.

Политическое общение, окрашенное сегодня в тона праздника, оставляет в силе серьезные вопросы предшествующих месяцев: какие социальные слои/классы претендуют на городское пространство, как они определяют себя сами, к какой социальной повестке чувствительны, что знают/думают о формах протеста и самоорганизации, не сводимых к циклопическим масштабам коррумпированной власти и негуманного государства? 

На дискуссии, к которой присоединилось около двухсот участников, я предложил собравшимся нарисовать современное российское общество, одновременно ответив на ряд вопросов о себе. Эта методика, которую я разработал и использую с середины 2000-х, дает крайне интересные результаты, позволяя уловить тот общий настрой и взгляд, которые привычно ускользают из традиционных списочных вопросников о ценностях и предпочтениях. Применительно к участникам лагеря #ОккупайАбай эта методика позволяет понять, какое место в их представлении о современном российском обществе получили митинги и лагерь, какие проблемы они видят в современном российском обществе вне прямой связи с основными лозунгами последних нескольких месяцев.
В мягко сгущающихся сумерках участники и слушатели дискуссии создали почти 60 рисунков, которые представляют собой не репрезентативный в строгом смысле, но очень показательный и содержательно крайне насыщенный материал, демонстрирующий разнообразие социальной чувствительности участников общественного движения и их понимание общественной жизни, прояснившееся и обострившееся за эти месяцы.

Прежде всего очевидно, что на рисунках преобладает «проблемный» взгляд на современное российское общество. Типологически это сближает их с изображениями, которые я получал от самых разных респондентов с середины 2000-х. Однако критическое послание на рисунках с Чистых Прудов преобладает над их средней долей в общем массиве.

Это подтверждает связь между участием в уличной активности, включая присутствие в лагере #ОккупайАбай, и травматичным, доходящим до крайнего неприятия, переживанием заведенного порядка – эмоциональным состоянием, далеким от праздности и приятного безделья. Обращает на себя внимание, что обладатели интеллектуальных, художественных, культурных профессий – в целом, представители новой культурной буржуазии – так же часто сообщают в своих рисунках об этой травме, как безработные, студенты или представители технических и рабочих профессий.

Во-вторых, весомая часть изображений вполне традиционно представляет ту или иную форму иерархии. Это характерно и для российских рисунков, собранных за несколько лет до общественного подъема. Как, впрочем, и для французских – настолько, насколько и российское, и французское общество захвачено централизованной государственной властью, с разницей в наличии/отсутствии республики. Я уже анализировал этот факт в статье, посвященной рисункам российских/французских школьников и студентов. Заметная группа в общем наборе – различные версии пирамиды, этого образцового выражения иерархии (10 изображений из 56). В целом, около трети рисунков (19 из 56) организованы явственно вертикально.

Однако эта доля – уже повод для удивления. Поскольку она меньше средней величины по всему массиву за несколько лет, которая приближается к двум третям. Присутствие в рисунках смещенной вертикали, горизонтальных и циркулярных графических форм, а также неочевидного фокуса (на схематичных изображениях физиономии общества или метафорических обобщениях текущей ситуации), составляет отличительную особенность участников лагеря и нашей дискуссии.

Следует ли относить этот эффект на счет повторяющегося опыта горизонтальных взаимодействий последних месяцев, или ему предшествует более основательный опыт управления своей жизнью, который ведет людей на митинги или в уличный лагерь – еще предстоит прояснить в ходе исследования. Пока же можно отметить, что среди авторов рисунков из лагеря на Чистых Прудах вертикальная структура общества неявно поставлена под вопрос самой графической грамматикой изображений.

Другой заметной темой рисунков, прямо обязанной актуальной ситуации, становится политический разрыв между различными общественными слоями (9 изображений из 56). Здесь мы находим и противопоставление свободных людей любителям Путина, и интеллектуального меньшинства с белыми лентами – аморфному или агрессивному большинству.

В иных случаях послание рисунка может быть окрашено в узнаваемые тона социального снобизма: представление всего общества как суммы дураков или как деревенского мужика в ушанке и с гармошкой. Однако фигуры жесткого противопоставления себя тотальному «быдлу» (с отсутствующим на рисунке вторым полюсом), характерные для части профессионалов от культуры, составляют абсолютное меньшинство. Мотивы противопоставления и разрыва куда чаще имеют явственно политический, а не культурный (образовательный) характер. В свою очередь, имущественное неравенство фигурирует на картинках так же часто, как и политический разрыв (8 рисунков с явно выраженным денежным/имущественным расслоением).

Причем эти два набора рисунков – политического и имущественного разрыва – совпадают лишь незначительно. Политический разрыв между понимающими и безразличными не совпадает с делением на 1% и 99% и, в целом, на обладателей конфликтующих социальных интересов, а как следствие, и противоречащих социальных программ. Я уже анализировал этот феномен на материале интервью с общегражданских и пропутинских митингов. Наличие двух типов разрыва, мало пересекающихся между собой на рисунках участников лагеря, дают этому выводу дополнительные основания.

Мотивы кооперации также составляют заметную группу среди рисунков с Чистых Прудов. На деле, она еще заметнее, если сравнивать их с общим массивом за несколько лет, где эти мотивы почти отсутствуют. Рукопожатие, отброшенная решетка, рисунок общества-Земли с пояснением «За МКАДом люди начинают объединяться», торжество анархии под флагом антифашизма, цветы, пробивающиеся из-под асфальта, на котором установлен президентский трон в окружении ОМОНа (всего 7 изображений такого рода) – прямой результат митингов и уличной кооперации, который перенесен авторами рисунков на общество в целом.

Можно предположить, что такого взгляда придерживаются прежде всего те, кто активно включился в общественную и уличную активность в межвыборный период, с декабря 2011, и связывает с ней будущее страны. Отчасти это предположение подтверждается ответами авторов таких рисунков, среди которых большинство выходили на все митинги с начала декабря, а некоторые начали делать это еще за год–три до этого.

Наконец, новая общественная и политическая ситуация нашла отражение в трети рисунков (от 18 до 23, в зависимости от интерпретации деталей). На них изображены митинги, ОМОН, действия Путина, общественное единение, удав и бандерлоги, различное восприятие митингов и ситуации в целом. При этом мотив насилия, или насильственного конфликта, наиболее явно представлен в образах, не связанных с актуальной ситуацией и отражающей общественное устройство в целом. Если насилие на рисунках относится к текущей ситуации, оно полностью сублимировано в фигурах власти.

Нужно сказать, что в сравнении с общим массивом, собранным за несколько лет, в течение которых «ничего не происходило», треть – это огромная доля. Вместе с тем, для других двух третей, изобразивших «неподвижный» и часто крайне проблематичный порядок, места для митингов на карте общества пока не нашлось. Следует иметь в виду, что в целом рисунки общества чаще отражают актуально переживаемую ситуацию, чем некоторые другие используемые мною методы исследования, позволяющие выявить медленнее меняющиеся структуры социального воображаемого. Если принимать в расчет большую подвижность и реактивность рисунка, можно предположить, что часть участников лагеря не связывают с митингами и уличной активностью серьезных надежд на изменение сложившегося порядка (в любую сторону и в любой степени). Нужно, однако, принимать в расчет, что на изображении может сказываться текущая включенность автора рисунка в ту или иную социальную ситуацию. Ограниченность выборки также не позволяет делать выводы в отношении всего лагеря или движения.

Тем не менее, соотношение треть и две трети – это хороший стимул для продолжения дискуссий и обменов по социально значимым темам, одной из которых, несомненно, выступает сам опыт уличной политики. Дискуссии возможны даже при снятии лагеря с места и его возврата к кочевой форме. Как показал опыт «пробежек с ОМОНом», время работает в пользу горожан. Даже если поначалу им приходится тратить его, как кажется, впустую. Несколько дней спустя носители тяжелой амуниции делаются похожими на людей и требуют диалога. По словам одной из постоянных обитательниц лагеря, 7 или 8 мая бегущие за ней по бульвару ОМОНовцы кричали: «Пожалуйста, не бегите, мы устали!»

Полностью галерея из 56 рисунков