Сцена из спектакля «Свидетельствуя за свидетеля. Как пропеть пустоту»
https://vk.com/wall-38938623_9645
Как увековечить память жертв и палачей? Осенью в Музее истории ГУЛАГа в Москве прошла премьера спектакля «Свидетельствуя за свидетеля. Как пропеть пустоту» при поддержке фонда «Свет». Эту постановку создали ученики театральной школы «Инклюзион. Тверская 15» и ее куратор, театральный исследователь и режиссер Дарья Ковальская в рамках лаборатории «Собиратели опыта». Мы поговорили с ней и актрисой Марией Красновой о том, как в 2022-ом году можно изучать репрессии, чем отличается палач от жертвы, а самое главное — как нам с этим жить.
— Одна из целей лаборатории «Собиратели опыта» — «восстановить прерванную память о событиях 1930-х — 1950-х годов». При этом спектакль «Свидетельствуя за свидетеля. Как пропеть пустоту» проходит в государственном Музее ГУЛАГа — то есть создание такой памяти, кажется, поддерживается. В чем, на ваш взгляд, выражается то, что память прервана?
Дарья Ковальская: Алена Карась, театральный критик и моя преподавательница в ГИТИСе, предлагала рассматривать польский театр второй половины 20-ого и 21-ого века через мартирологический комплекс — «комплекс жертвы». Это сконструированная идея о том, что польская нация-мученица всегда страдала от внешних нападок. Поэтому, когда в нулевые польский театральный режиссер Кшиштоф Варликовский поставил спектакль, отсылающий к погрому в польском городке Едвабне в 1941 году, когда поляки приняли активное участие в уничтожении живущих в городе евреев, их соседей, это вызывало шквал критики и негодования. Это происходит потому, что такие работы разрушают идею о Польше исключительно как о жертве. В России ситуация еще сложнее.
