Король Карл VI возвращается к подданным после успешного похода во Фландрию в 1483 году. Миниатюра из хроник Фруассара, конец XIV века
Изображение: Wikipedia
Абсолютная монархия со стороны может показаться незыблемым гарантом политической и социальной стабильности. Но что делать, если очередной самодержец оказался безумцем — притом буквально, в медицинском смысле этого слова? В системе, построенной на неограниченной власти одной личности, может и не найтись противовесов болезни у коронованной особы.
В 1400-х годах в такую ситуацию угодила французская монархия. Пока король Карл VI нападал на подданных, впадал в прострацию и издавал непристойные звуки, его приближённые готовились делить власть друг с другом любой ценой. Новые выходки несчастного формального правителя только усугубляли ситуацию.
В первой части материала мы уже рассказали о зверском убийстве влиятельного брата монарха Людовика Орлеанского. На какой-то момент тот почти стал реальным правителем страны, но всё оборвала встреча с наёмными убийцами одним недобрым вечером в ноябре 1407 года. В Париже мало кто сомневался, что пролитая кровь лишь подпитает политическую вражду — в итоге так и вышло.
Двухбратийная система
Болезнь Карла VI расколола политическую элиту задолго до ноябрьского убийства 1407 года. Ожесточённая борьба за место фактического регента при безумном правителе началась намного раньше. Ситуация осложнялась тем, что ни у кого при дворе не было полномочий ставить вопрос о душевном здоровье короля, носившего официальное прозвище Возлюбленного (le Bien-Aimé).
В Средневековье проявления психических расстройств обычно интерпретировали как одержимость дьяволом — худшее, что могло случиться с добрым католиком. Поэтому открыто называть Карла одержимым никто не осмеливался, за такое можно было попасть под суд. Составителям официальных документов приходилось отделываться эвфемизмами — в частности, под «отсутствием» короля понималось его безумие, а также неспособность выполнять свои обязанности.
Прибытие в Париж королевы Изабеллы Баварской, несчастной супруги Карла. Миниатюра из хроник Фруассара, конец XIV века
Изображение: Wikipedia
Вторая проблема заключалась в отсутствии у Карла дееспособного наследника. Первый сын, который не умер в младенчестве, родился лишь в 1392, когда у монарха уже проявились первые симптомы душевной болезни. Даже если бы короля отстранили от власти, кому-то понадобилось бы фактически править при дофине (наследном принце) — по крайней мере до тех пор, пока тому не исполнилось бы 14 лет. Но многие члены правительства не желали сосредотачивать столь огромную власть в руках одного человека.
Родственники Карла боялись, что при регенте-чужаке ничего хорошего их не ждёт.
В качестве компромисса заниматься государственными делами поручили дядьям короля: Жану Беррийскому и Филиппу Бургундскому (отцу Жана Бесстрашного, будущего убийцы Людовика Орлеанского). Их кандидатуры в период просветления одобрил сам Карл. Им же вместе с королевой надлежало присматривать за дофином, пока тот не достигнет дееспособности.
