© Nikolay Saveliev

В воскресенье страны еврозоны ожидаемо приняли решение о том, чтобы оказать помощь Кипру на 10 млрд евро. Депозиты в банках суммой меньше 100 тысяч евро все же «резать» не станут, зато те, что выше, обложат тридцатипроцентным налогом. 

Кипрская экспроприация стaла неожиданностью только для людей, не слишком хорошо знакомых с экономической историей. О том, что Кипр обречен, было известно давно. Я тоже, например, писал на эту тему еще в июле 2011 года на портале Banki.ru. Ситуация с «Островом сокровищ» типична для небольшого финансового центра, имеющего тесные экономические связи с крупным соседом, в данном случае с Грецией. Как только у последнего начинаются неприятности, жди их и у маленького партнера. Эта взаимосвязь стандартна и имеет массу примеров в истории. Напомню лишь последний, самый яркий случай. Это история с Аргентиной и Уругваем, забавным образом рифмующаяся с Грецией и Кипром. 

Начало XXI века в Аргентине было не самым лучшим для страны временем. Ситуация была приблизительно такой же, как в нынешней Греции, – страна уверенно шла к дефолту. Население и бизнес, понятное дело, чувствовали, что к чему, и в 2000–2001 году из преддефолтной Аргентины начался массовый отток капитала. Вкладчики снимали депозиты в аргентинских банках и переводили их на счета в банки соседнего Уругвая. Уругвай, кстати, был тогда своего рода Кипром для соседних Аргентины и Бразилии – та же репутация устойчивого регионального финансового центра, минимум регулирования, отсутствие социалистических и популистских экспериментов, уважение к частной собственности и закону, низкие налоги, дешевое юридическое и бухгалтерское обслуживание. 

Аргентинское правительство долго и мучительно боролось с собственным экономическим кризисом, но, в отличие от нынешней Греции, спасать ее было особо некому. В 2001-м ситуация ухудшилась до предела. Борясь с оттоком капитала, правительство в итоге заморозило вклады на 12 месяцев, позволяя снимать лишь небольшие суммы (так называемая политика corralito, буквально – «загончик» с испанского). Сейчас тот же самый загончик введен и на Кипре – все банковские транзакции ограничены.

Население Аргентины ответило на corralito бунтом и беспорядками. Потом последовал аргентинский дефолт, а за ним, в начале 2002 года, правительство объявило об отказе от привязки аргентинского песо к доллару, после чего песо резко девальвировался к последнему, а долларовые вклады в банках были принудительно переведены в песо по значительно меньшему курсу, чем докризисный («песофикация»). В результате принудительной песофикации вкладчики потеряли в долларовом выражении почти две трети от вкладов. Так что кипрским властям есть над чем задуматься – возможный выход страны из еврозоны в результате провала соглашения о помощи Евротройки Кипру может обойтись гораздо дороже, чем «стрижка» депозитов на 6,75–9,9%. Еврочиновники проявили к Кипру снисхождение и мягкость, но в Никосии этого явно не поняли. 

Вернемся к нашему второму партнеру в финансовом танго – Уругваю. После всех домашних развлечений аргентинцы en masse ринулись снимать свои вклады в Уругвае – людям понадобился кэш после дефолта и девальвации в своем отечестве. Дальше – веселее. Масштаб набега на уругвайские банки «голодных» аргентинских вкладчиков оказался чудовищным. Уругвай – небольшая относительно Аргентины страна, приблизительно такая же, как Кипр относительно Греции, зато финсектор гипертрофирован, не так сильно, как на Кипре, но все же. Аргентинские вкладчики предъявили к погашению за первое полугодие 2002-го сразу 38% от суммы всех депозитов в уругвайских банках. Чего устойчивая и надежная уругвайская банковская система не выдержала – произошел острый кризис ликвидности, пришлось уже и Уругваю просить помощи у МВФ. Ну и, понятное дело, последовало ограничение на вывод денег из банков – сначала нерезидентов, потом и резидентов, банкротства и национализации крупнейших банков, жесткий кризис, девальвация и падение ВВП почти на 20%.

Конечно, ситуация Аргентины и Уругвая – далеко не точная аналогия случая Греции и Кипра. История никогда не повторяется. Но рифм предоставляет достаточно. Например, Кипр испытал очень серьезный приток вкладчиков из Греции в последние 3 года – как показывает статистика ЦБ Кипра, доля вкладчиков – не киприотов, но резидентов еврозоны выросла с 1 млрд евро в конце 2009-го до 6 млрд евро в конце 2012 года. Это были в основном греческие деньги. В точности такая же динамика, как у Уругвая с Аргентиной. 

Есть и другие параллели – один из двух крупнейших кипрских банков – Laiki (Popular) Bank – принадлежит грекам, а именно группе Marfin Investment Group. Разумеется, этот банк сейчас наиболее проблемный на Кипре, у него больше всего мусорных греческих активов на балансе. (Кстати, вчера уже было принято решение разделить его на «хороший банк» и «банк с проблемными активами»). То же было и с уругвайским офшором: два крупнейших банка – Banco Galicia Uruguay и Banco Comercial – принадлежали аргентинцам и имели помимо аргентинских вкладчиков кучу аргентинских же активов, сразу ставших проблемными после дефолта Буэнос-Айреса. 

Так что и механизм трансмиссии кризиса оказался похожим. Хотя в случае с Уругваем основной причиной стал набег аргентинских вкладчиков, а качество аргентинских активов уругвайских банков – второстепенной. В случае с Кипром набега греческих вкладчиков вообще не произошло, зато убило кипрские банки именно качество греческих активов. Дело в том, что, в отличие от Аргентины, греческие банки европейские кредиторы после дефолта Афин в марте 2012 года все-таки спасли. Выхода Греции из еврозоны и «драхмизации» вкладов не произошло. По крайней мере – пока. 

Автор: корреспондент журнала «Ъ-Деньги».