Северный обрыв Гибралтарской скалы

Этим летом исполняется 300 лет Гибралтару – бывшей колонии, а ныне офшорной территории Великобритании на испанской земле. Полуостров, покрытая скудной зеленью скала, отвесно опускающаяся к морю, и прилепившиеся к ней строения – вот что увидит путешественник, едущий вдоль южного побережья Андалусии. Если смотреть глазами романтика, то вспомнится древнегреческая легенда о том, как на краю света полубог Геракл воздвиг два столпа, а между ними течет пролив, за которым – ничто. Один из этих столпов находится в Европе – это и есть гора Гибралтара, а второй – Гебель-Муса – уже в Африке, между ними 15-километровый узкий участок Средиземного моря. Любой военный стратег от древности до наших дней сразу поймет ключевую роль такого места для контроля за проходом кораблей. Размеры этого необычного города-государства более чем скромные: 5 км в длину и 1 км в ширину, лишь несколько десятков гектаров пригодны для строительства жилья. Местное население, около 30 тысяч человек, чувствует себя британцами, хотя за три столетия намешались и испанцы, и голландцы, и мальтийцы. У гибралтарцев есть свой неофициальный язык янито, который смахивает на латиноамериканский спанглиш. Есть в нем и свои собственные идиомы, которые даже вовсю используются в материковой Испании. Например: выражение «клевая вещь» или «суперски» – звучит как «чачи» (chachi). Это слово появилось во время Второй мировой войны, когда из Гибралтара в Испанию контрабандой шли английские товары. Образовано от фамилии Черчилля (Churchill) – что значит «круто»: испанцы переделали ее в знак качества «чачи».

На вершине горы тут живет единственная в Европе дикая популяция обезьян. Около двухсот особей берберской макаки – одна из главных местных достопримечательностей.

Еще здесь один из самых необычных аэропортов на земле. Полуостров настолько мал, что аэропорт пересекает шоссе, ведущее из Испании в Гибралтар. Когда самолет взлетает или садится, на дороге зажигается красный светофор и движение прекращается. Это часто приводит к многокилометровым пробкам на границе с материком. Мне доводилось простоять в одном таком заторе часа два с половиной, но этим летом очереди тянутся по пять-шесть часов, правда, уже по другой причине. Собственно, из-за этого я и пишу.

Гибралтар при таком маленьком размере – имеет длинную систему туннелей, целых 52 км. Внутри скалы проходят не только дороги, но есть и электростанции, оборонительные объекты, склады, булочные и даже мясная лавка. Правда, для основных источников дохода колонии – онлайн-казино и букмекерских контор в интернете, никаких бункеров не требуется, только серверы и волоконно-оптический кабель до большой земли. Сегодня финансовые услуги, сервис для флота и туризм – вот три кита, на которых держится островная экономика.

Ну и еще один капитал Гибралтара – это местные жители, суровые и закаленные. Они все время живут в напряжении и в постоянной готовности за себя постоять. Невольно вспоминается та корова из фильма «Особенности национальной охоты», которая упиралась четырьмя копытами в открытый люк самолета. Как сказали в том кино: «Жить захочешь – и не так раскорячишься».

История занозы

Гибралтар стал британским по Утрехтскому мирному договору 1713 года. Этому кабальному для Испании пакту предшествовала баталия, в которой, согласно мадридским анналам, 80 испанских солдат плюс 300 ополченцев вступили в неравный бой против 12 тысяч английских и голландских захватчиков, у которых на кораблях было 1500 пушек. Король Фелипе V отдал Лондону суверенитет над полуостровом, и в этой истории нет никакой аренды, истекающего срока или других юридических зацепок в пользу Мадрида, в договоре записано безжалостно четко и ясно – навсегда. Тем не менее уязвленная гордость испанцев и довольно беспардонное поведение англичан столетиями подогревают эту кастрюлю на медленном огне. Иногда пламя распаляется сильнее, и тогда кажется, что крышку сорвет. Но пока обходится. Если в чем-то и были единодушны сменявшие друг друга в Испании монархии, республики, диктатуры и снова монархии – это в вопросе Гибралтара. Самая затяжная осада 1779 года длилась четыре года, погибло пять тысяч испанцев и 1900 британских солдат – но клочок земли выстоял. В 1830 году полуостров получил статус британской колонии, а с 1969 года здесь «британская офшорная территория».

В 1909 году англичане построили стену между материком и полуостровом. Мини-Берлинская стена существует до сих пор, покрытая колючей проволокой. Диктатор Франко, который, как никто из правителей Испании, приложил огромные усилия к отвоеванию Гибралтара, после прихода к власти приказал ограничить проезд сквозь ограду, а в 1966 году полностью закрыл его стеной. Выступление каудильо перед Комитетом ООН по деколонизации звучало так: «Испанский народ больше двухсот лет чувствует в теле занозу от этой скалы, и мы знаем, что нет другого предмета переговоров, как полная передача суверенитета Испании». Генеральная ассамблея ООН выпустила резолюцию, и британские власти провели в Гибралтаре референдум в 1967 году, результат был впечатляющим: 95,6 процентов населения проголосовали против испанского предложения. И только демократическое правительство новой Испании открыло стену для движения в 1985 году, одновременно с началом горбачевской перестройки в СССР.

С тех пор Гибралтар потихоньку наладил коммерцию с материком, и только несколько раз отношения с Мадридом входили в открытое пике. По моему мнению, виной этим обострениям по большей части была британская заносчивость. Терпеливые и в общем-то пассивные в этом вопросе испанцы начинают поднимать шум только при явно неадекватных действиях. Самый большой конфликт возник в 2000 году, когда англичане без предупреждения пригнали в Гибралтар на буксире неисправную атомную подводную лодку Tireless. Она потеряла ход и, по одностороннему решению Лондона, осталась на ремонте в порту в офшорной зоне. Не надо быть продвинутым экологом, чтобы понимать, какой опасности подвергают такие работы соседнее испанское побережье. Хорошо помню, как в то время возмущались мои испанские партнеры по бизнесу – застройщики из Коста-дель-Соль. Основными клиентами на курортную недвижимость тогда были англичане и русские. Англичане читали в своей прессе про уставший Tireless с ядерным реактором, в России была очень болезненна тема подлодки «Курск». Одним словом, реклама отличная: купайтесь на здоровье и везите семьи приобретать на испанском побережье недвижимость.

Буря в стакане заливе

На прошлой неделе англо-испанский конфликт разгорелся по новой. В стилистике советских газет моей молодости его можно описать примерно так: «Со славным почином к 300-летнему юбилею своей родины выступили труженики рыболовецкой отрасли Гибралтарщины». Для того чтобы не дать возможность испанским конкурентам ловить ракушек, которые могли бы достаться подданным Ее Величества, власти полуострова решили сделать в море заградительный мол из бетонных блоков. В этом случае тралить рыбу и донного моллюска невозможно. Так как своих бетонных фабрик, песка и цементных заводов на 6,2 квадратных километрасуши у Гибралтара нет, то все материалы и бетонные блоки для этого они приобрели у тех же испанцев. Причем законно и с лицензиями. И стали методично их выгружать в море. 

Тут надо заступиться за англичан, поскольку на этот раз они, похоже, попали как кур в ощип. Надо сказать, что на том же побережье в радиусе ста миль Испания воздвигла целых восемь таких молов и гораздо более масштабных по размеру. И экологи не возражают против своих волнорезов, а вот их молы, гибралтарские, – это зло! Песок для засыпки гибралтарцы купили у частной фирмы из соседнего испанского городка. Более того, этот песок насыпают из дюны, которая как раз наступает на поселок, при мало-мальском ветре заваливает дома и дорогу. Мэрия дала на эту покупку разрешение, а экологи вздохнули с облегчением. Однако же сейчас грузовики с песком и блоками испанская жандармерия задерживает на границе, а прокуратура завела дело. 

Конечно, вопрос о выкидывании в море семидесяти бетонных блоков не тянул бы на международный конфликт, но Мадриду он пришелся как нельзя кстати, потому что весь август отвлекает народ от громкого коррупционного скандала с черной партийной кассой консерваторов. Конечно, ничего нет лучше маленькой победоносной войны, но футбол не скоро, а Гибралтар – вот он рядом. И пошла крутиться машина мадридской дипломатии. И вот уже премьер Мариано Рахой звонит премьеру Дэвиду Кэмерону и грозно ему выражает, послы вручают ноты, в Евросоюз идут оскорбленные петиции. Председатель Еврокомиссии Жозе Баррозу приказывает, конечно же, создать комиссию! И послать ее прямо на место событий! Да так быстро, как будет возможно (но не слишком быстро, конечно, – за триста лет без Баррозу не разобрались, чего уж). Англия высылает военный корабль (правда, он как-то не доходит), Испания выдвигает патрульные катера и рыбацкие шхуны к границе.

А на самой границе, как говорится, тучи ходят хмуро. Испания устанавливает усиленный пограничный контроль, и весь август продолжительность пробки на въезд и выезд достигает в среднем шести часов. Рвение пограничников доходит до того, что в некоторые дни люди ждут и по девять часов. Надо заметить, что едут туда и обратно в основном не злодеи-контрабандисты, не пираты, а шесть тысяч человек своих же испанцев, которые работают на полуострове. И страдают от этих драконовских мер в основном простые испанские рабочие и служащие.

Вот такая буря в стакане разразилась в 2013 году вокруг Гибралтара, но, как говорил мудрец: «Все проходит, и это пройдет». Ну и масштаб вопроса, поднявшего столько шума, такой, что раньше нужна была мощная лупа, чтобы рассмотреть, где там две великие морские державы прошлого разбираются в XXI веке из-за семидесяти бетонных блоков. Слава богу, у компьютерных карт теперь есть удобная функция Zoom.