В стране запрещенного доллара

«Обмен! Обмен!» – плотное эхо гудит над шумной улицей Флорида в центре Буэнос-Айреса все рабочее время. «Сколько?» – спрашивает высокий блондин у нечесаного менялы. Тот оглядывает его с головы до ног, размышляя: «Не из налоговой ли? Вряд ли. Турист? Тогда насколько лопух?» И произносит вслух: «Девять шестьдесят». – «Мне много надо поменять, 1000 долларов. Давай девять шестьдесят два», – говорит блондин. «Нет, не лопух». Меняла кивает, и они спускаются в подвал одной из шопинговых галерей. В затемненном помещении в углах стоят несколько накачанных парней. За столом сидит главный и начинает отсчитывать 9600 песо.

– Мы договорились по 9,62.

– С кем? С этим? – кивает главный на менялу. – Он не принимает решения.

– Тогда не надо. – Блондин направляется к выходу под тяжелыми взглядами секьюрити.

– Стой! Давай посередине – 9,61.

Блондин соглашается. Они медленно протягивают друг другу деньги, так, чтобы ни у кого из них они не оказались в руках первыми. Блондин ускользает, петляя в узких улицах центра и оборачиваясь украдкой – нет ли хвоста.

Эту сцену из гангстерского фильма вынуждены переживать многие аргентинцы раз в несколько недель. А все потому, что уже больше двух лет у нас в Аргентине де-факто запрещен свободный обмен доллара. В 2011 году правительство ввело режим «cepo cambiario», подразумевающий получение специальных разрешений на покупку долларов, будь ты компания или физлицо – в зависимости от твоих доказанных доходов и нужд. Это было нужно, разумеется, для укрепления доверия к песо, росту резервов, сокращению уклонения от уплаты налогов и обуздания инфляции.

Другими словами, в Аргентине была буквально воплощена инициатива депутатов ЛДПР, внесших законопроект о запрете использования россиянами доллара. Общественность взволновалась не на шутку, и, возможно, не зря. Законотворчество в России – давно строго контролируемый процесс. А эксцентричные лидеры ЛДПР, бывает, используются для прощупывания реакции на смелые идеи. Между тем все здравомыслящие люди понимают, что валютные ограничения – это ужас. Свежий опыт похожих на Россию стран показывает, насколько это ужас.

Конечно, сразу появляется черный рынок. В Аргентине на следующий же день открылись подпольные обменники, крышуемые полицией, а для более крупных операций – так называемые «пещеры», крышуемые чиновниками налоговой и Минфина. Разница между официальным и черным курсом сейчас 60% – 5,98 против 9,6 песо за доллар. Это создает арбитраж, на котором зарабатывают загадочные друзья президента Кристины Киршнер. Это некие люди, которые получили возможность покупать доллары по официальному курсу, а продавать – по черному.

Даже в такой далекой и куда менее интегрированной в мировую экономику, как Аргентина, трудно сделать вид, что долларов не существует. С момента запрета правительство изо всех сил пытается пронести воду в решете, и даже страшно представить, сколько человеко-часов неглупых людей уже было на это потрачено.

Сначала аргентинцы косяками потянулись в соседний Уругвай и не мудрствуя лукаво снимали доллары в банкоматах. Им это запретили. Тогда они как безумные стали закупаться в иностранных интернет-магазинах по кредитным картам. Ведь если заплатить аргентинской кредиткой за iPhone на американском Amazon, получаешь 60% скидки по сравнению с ценой в Аргентине. Тогда правительство ввело 20-процентную надбавку к любым зарубежным приобретениям (эту сумму забирает себе налоговая). Те, кто тратит слишком много, получают письма от Большого брата – мол, откуда деньги?

А как быть с товарами и услугами, цены на которые номинированы в долларах? Например, авиабилеты или туры. На них тоже действует 20-процентная надбавка. Но разница между черным и официальным курсом такова, что все равно очень выгодно как бы продавать туры, по которым на самом деле никто не ездит. Полиция уже накрыла несколько турагентств, которые этим промышляли. Квартиры же, традиционно оцениваемые в долларах, просто перестали покупать и продавать. Можно сказать, этого рынка временно не существует.

Ушлые аргентинцы наши еще одну лазейку в предписаниях ЦБ: родственникам можно отправлять переводы до $1500 в месяц. Посылает студент маме в Парагвай эквивалент этой суммы в песо по официальному курсу, а она потом привозит или пересылает через альтернативное агентство по переводам доллары. Получается хорошая прибавка к стипендии. Но каждая такая транзакция одобряется в ЦБ, и его сотрудники все увеличивают список документов, необходимых для одобрения, чтобы сделать их невозможными.

В результате все вышло ровно наоборот по сравнению с тем, чего желали экономические власти. После мощного кризиса 2001 года люди только-только снова стали доверять песо. Теперь от него стараются как можно скорее избавиться – по любому курсу купить доллары и положить под матрас. Ведь кто знает, сколько у правительства хватит сил не давать песо упасть? В банках деньги никто не хранит, даже в долларах сумма депозитов сократилась за два года наполовину. В отличие от предложений ЛДПР – изымать вовремя не закрытые долларовые счета, – аргентинцам никто не запрещал депозиты в иностранной валюте. Но они и сами опасаются светить долларовые накопления – на всякий случай.

Но вся эта игра между гражданами и правительством, кто кого перехитрит, – мелкие неудобства по сравнению с тем, что происходит на макроуровне. Аргентинская экономика держится на экспортерах, которые вынуждены продавать вырученные доллары по курсу даже ниже официального, а жить в условиях черного (и инфляции 30% в год). Производители сои, несмотря на относительно высокие цены на мировом рынке, стараются продавать минимум, необходимый для продолжения операций, а все остальное прятать до лучших времен. К фермерам уже не раз наведывались проверяющие с вопросом: почему у вас склады ломятся, а у нас резервы падают? Так и до военных с автоматами наперевес, обязующих продавать запасы, как в Венесуэле, недалеко. В России с экспортом в этом случае было бы проще: нефть и газ из трубы не спрячешь. Но и про всякую его диверсификацию можно было бы забыть.

А резервы падают, и очень быстро. Центральные газеты регулярно задаются справедливым вопросом: почему во всех странах континента, где нет никакого валютного контроля, резервы растут, а у нас, где столько, казалось бы, сделано для их роста, резервы падают? За два года они сократились на 20% и находятся на самом низком уровне с 2007 года. Если так пойдет и дальше, Аргентине угрожает вполне реальный валютный кризис, сравнимый с тем, что страна пережила десять лет назад.

Кажется, то, что было принято как реакция на ситуативный всплеск спроса на доллары – глупость полная, которую давно пора отменить. Но глупость проще ввести, чем от нее потом отказаться. Одна надежда на здравый смысл аргентинских избирателей, которых, слава богу, порядком достала изобретательность экономических властей. Партия президента только что проиграла промежуточные выборы в конгресс. Через два года – президентские выборы, в которых, есть надежда, победит кандидат от оппозиции и отменит весь этот антидолларовый бред.