Амина Осмаева. Фото: Сергей Поляков / РИА Новости
Такие женщины встречаются и в российских новостях – носила русское имя, ни в чем таком не была замечена, а потом переименовалась на восточный лад, приняла ислам, повязала платок и уехала на Ближний Восток то ли по любви, то ли из соображений авантюризма. В этом смысле Амина Окуева, хоть она и не была популярным ньюсмейкером для российских СМИ – очень понятный образ и типаж, Варвара Караулова, у которой получилось. Этим летом, когда на Окуеву и ее мужа в Киеве напал киллер, это было настоящее кино: женщина сориентировалась первой, схватила пистолет, открыла огонь, спасла себя и мужа, а киллер лежит под арестом в больнице. У такого кино почти всегда бывает сиквел, и он получился более жестоким – теперь в больнице муж, Амина Окуева погибла, а убийц не поймали.
Российская это новость или украинская? Наверное, общая в том смысле, что Окуева и ее муж настоящими звездами были только на Украине, но след их убийства скорее российский, и хотя о российском следе украинские силовики традиционно говорят даже в тех случаях, где его нет в принципе, сейчас к этой версии стоит относиться серьезно, потому что «российский» здесь означает «чеченский», то есть по крайней мере более четкий и более понятный, чем абстрактное «кей-джи-би»; мы уже привыкли, что, когда наемные убийцы начинают охотиться за каким-нибудь заметным чеченцем, искать (или, как чаще бывает, не искать) нужно в Грозном – межчеченские конфликты в российском общественном мнении проходят по какой-то отдельной категории, находящейся вне обычной криминальной культуры, и даже убийства, совершаемые в самом центре Москвы, эффекта разорвавшейся бомбы в нашем обществе не производят, что уж говорить об убийстве под Киевом.
