Глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина рассчитывает, что доход от приватизации в 2011–2013 гг. составит 600–700 млрд руб. По ее словам, правительство планирует увеличить масштабы приватизации. Она отметила, что приватизация коснется не только крупных, но и мелких компаний. В этот список войдут, в том числе, банки и предприятия топливно-энергетического комплекса.

Главная идея новой волны «массовой» приватизации», прежде всего, фискальная. Приближаются выборы 2011 и 2012 годов. Начинает раскручиваться маховик бюджетных расходов. Расходная часть бюджета на 2011–2013 годы увеличивается на 1 трлн руб. в год. Как показал опыт роста социальных налогов, у бизнеса нет денег для оплаты новых счетов правительства. Свидетельством этого является массовый уход зарплат в тень. Привлечь $30–40 млрд за счет резервного фонда, фонда национального благосостояния или выпуска евробондов не так-то просто. Проедание суверенных фондов, рост внешнего долга отрицательно воспринимаются инвесторами. В таких условиях власть вынуждена искать новые источники доходов. 

На всех приватизируемых предприятиях государство оставляет у себя контрольные пакеты акций. Продаваемые пакеты «Транснефти», «ФСК ЕЭС», «РусГидро», Сбербанка составляют менее 10%. Это подтверждает фискальную направленность сделок. Не исключено, что по мере роста нефтяных цен или завершения избирательной компании приватизационный список будет таять. 

Заявления МЭР, что приватизация будет способствовать структурным сдвигам и росту инвестиций, пока выглядят не так убедительно. Возможно, приватизация позволит несколько снизить долю государства в управлении экономикой. По оценкам ОЭСР, доля государства сегодня превышает 60% в банковском секторе, 50% – в обрабатывающей промышленности, 45% – в нефтяной и газовой промышленности. Это слишком высокие показатели даже на фоне других развивающихся рынков. Однако чтобы приватизация дала реальный эффект, она должна вписываться в ясную политику развития, реализуемую государством. А вот ее-то у Минэкономразвития сегодня нет. «Концепция–2020» физически устарела, другого же документа нет. Все это вызывает вопросы о том, какие конкретные шаги будут делаться для развития приватизационного эффекта. В частности, по привлечению в данные компании стратегических инвесторов, проведению структурных реформ компаний, повышению прозрачности их деятельности. Будут ли извлечены уроки из печального опыта «народных» IPO ВТБ и «Роснефти»? 

О реалистичности оценок доходов от приватизации говорить пока рано. Заявленная МЭР сумма в 600–700 млрд руб. отражает лишь потребности бюджета, а не спрос потенциальных инвесторов. На внутреннем рынке длинных денег в таких объемах нет. Объем размещений корпоративных облигаций за весь год составляет около 1 трлн руб. Но даже здесь деньги далеко не всегда длинные и принадлежат часто государственным структурам. Успех приватизации государственных пакетов акций зависит от спроса иностранных инвесторов. У них такие деньги, конечно, найдутся. Наглядный пример – IPO акций «Русала». Но здесь есть риски для российских компаний. Не всегда вхождение в капитал азиатских инвесторов идет во благо компаниям, и не всегда оно привносит новые технологии. Другая опасность – ухудшение конъюнктуры на глобальных финансовых рынках. Борьба развитых стран за сбалансированные бюджеты может привести к изъятию горячей ликвидности с глобальных рынков. Это повлечет ограничение спроса на акции российских эмитентов.

Есть ли у правительства другие резервы привлечения средств через приватизацию? Думаю, это недвижимость и земля. Доля операций с недвижимостью в российском ВВП около 8%, в то время как в большинстве развитых стран и стран Восточной Европы 20–25%. При этом Москва – один из мировых лидеров по стоимости коммерческой и жилой недвижимости. Проблема в том, что большинство объектов недвижимости в нашей стране сегодня находятся вне коммерческого оборота. Они либо оформлены на офшоры, либо находятся в распоряжении государственных структур. Офшоры, конечно, вернуть обратно трудно. А с федеральной и муниципальной недвижимостью проще. Государство могло бы создать несколько крупных государственных инвестиционных фондов, передав им ряд объектов недвижимости, а затем приватизировать часть акций данных фондов. Так же можно поступать с землей. В результате государство сохранило бы контроль за недвижимостью, выручило бы значительную сумму средств и создало бы мощную отрасль, способную приносить дополнительно 10–15% ВВП.