В июле 1952 года Полу Александеру было 6 лет. Однажды, играя на улице в одном из пригородов Далласа, мальчик почувствовал себя плохо: заболело в шее, поднялась температура. На следующий день семейный врач поставил Полу диагноз: полиомиелит, но предложил родителям оставить ребенка дома – в то лето из-за вспышки полиомиелита в США больницы были переполнены.
Но в течение следующих нескольких дней состояние мальчика заметно ухудшилось – на пятый день он не мог держать в руке карандаш, глотать или кашлять – и родители отвезли его в больницу. Там врачи сказали, что легкие ребенка отказывают и единственный шанс продлить жизнь – поместить его в аппарат, который будет «дышать» за него. В этом металлическом ящике Александер, которому сейчас 74, провел всю жизнь – вырос, повзрослел и состарился. Его удивительную историю рассказывает The Guardian.
Полиомиелит убивает через удушение, но оно наступает не из-за изменения ткани легких, как при COVID-19, а из-за паралича дыхательных мышц. В год, когда Пол Александер заболел, в США шла самая серьезная вспышка полиомиелита в истории страны – вирус поразил 58 тысяч человек, из которых около 21 тысячи (в основном дети) остались с различными формами инвалидности, а свыше 3 тысяч погибли. В этот же период по всему миру заболевало до 600 тысяч человек в год.
Хотя полиомиелит не был самой смертоносной болезнью на свете, для многих он был аналогом чумы. В страхе перед вирусом семьи сидели дома с закрытыми окнами, не работали общественные места, общение было затруднено неизвестностью. Некоторые боялись отвечать на звонки по телефону, так как думали, что вирус передастся по проводам. Во время вспышки в Нью-Йорке в 1916 году за месяц было убито 72 тысячи кошек и 8 тысяч собак, потому что люди боялись заразиться от животных (они были не виноваты; напомним, что COVID-19 от них тоже нельзя заразиться). В начале 1950-х, чтобы убить комаров (которые тоже были не виноваты в распространении вируса), на американских улицах распыляли токсичный инсектицид ДДТ. До появления вакцины в 1955 году болезнь была неизлечима, а главное – непредсказуема: невозможно было сказать, кто из зараженных отделается головной болью, а кто навсегда потеряет способность ходить.