«Карета прошлого» едет в тупик

Глядя со стороны на любимое занятие российской образованной публики – дискуссии о судьбах России, поражаешься тому, что прошлое нашей страны – и давнее, и недавнее – выступает в них альфой и омегой почти любой аргументации. Славному российскому и советскому прошлому поклоняются («у нас была великая эпоха»), а на наследие бесславного отечественного прошлого списывают все огрехи сегодняшнего дня: идет ли речь о сталинской эпохе, о распаде СССР или даже о временах Ивана Грозного. Независимо от оценок отечественной истории подавляющее большинство и специалистов, и простых обывателей воспринимают прошлое нашей страны как главный и чуть ли не единственный фактор, определяющий и ее настоящее, и ее будущее. Одни утверждают, что в России нет и не может быть демократии, потому что страна ранее никогда не была демократической; другие заявляют, что поскольку в прошлом в России права собственности не соблюдались ни государством, ни обществом, у нее нет никаких шансов на становление эффективной рыночной экономики и в обозримом будущем. Исторический детерминизм правит бал в России по полной программе, причем не только в публицистике, но и в научной полемике, аналитических записках и профессиональных прогнозах. 

Еще в 1990-е годы, когда в России были опубликованы работы нобелевского лауреата по экономике Дугласа Норта, все вокруг начали повторять фразу, которой открывается его известная книга – «история имеет значение». Правда, Норт имел в виду недооценку влияния исторического опыта и наследия на функционирование институтов – «правил игры» в экономике и в обществе. Не стоит ударяться в иную крайность – ведь из этого не следует, что значение имеет только лишь история. Даже если эта история – драматическая и травматическая.

Примечательно, что те же люди, которые смотрят на сегодняшний и завтрашний день России как страны чуть ли не исключительно сквозь призму ее прошлого, обычно не склонны думать в том же ключе, когда речь идет об их собственном настоящем и будущем. В самом деле – если у нас было тяжелое детство, то мы едва ли будем оправдывать одним этим обстоятельством жизненные «ляпы», совершенные нами десятилетия спустя. Если в нашей жизни случился развод, то с болью (или с радостью – у кого как) пережив это событие, мы, как правило, через некоторое время или принимаемся за поиск новых спутников жизни, или наслаждаемся одиночеством, но не ставим случившийся развод в центр своей повестки дня на десятилетия вперед. Наконец, если компания, в которой мы ранее успешно работали, потерпела банкротство или уволила нас по сокращению штатов, ограничиваемся строчкой в нашем резюме и принимаемся за поиск новой работы, а не предаемся исключительно воспоминаниям о прошлом, ожидая внезапного приглашения на прежнюю работу неизвестно откуда. Иначе говоря, на бытовом уровне большинство людей отдают себе отчет в том, что «в карете прошлого далеко не уедешь», но почему-то как только речь заходит об обществе в целом, то эта карета оказывается для многих россиян даже не то что главным, а чуть ли не единственным транспортным средством.

Между тем господствующее представление о предопределенности настоящего и будущего России ее прошлым наносит немалый вред российской общественности. Во-первых, оно убивает у потенциально активных сограждан всякие стимулы к инициативным действиям по преобразованию страны, поскольку детерминизм попросту не оставляет им шансов на успех. Во-вторых, стратегия и тактика тех шагов, которые предпринимают как правительство, так и оппозиция, при таком подходе строятся ретроспективно, исходя из примитивной проекции в будущее предшествующего опыта, и не способны принять во внимание новые вызовы («генералы готовятся к прошедшей войне»). В-третьих, страна, растрачивающая свои (не столь уж большие) интеллектуальные ресурсы на бесконечные рефлексии по поводу вчерашнего или позавчерашнего дня, скорее напоминает персонажей чеховского «Вишневого сада», чье время безвозвратно ушло, но они не могут, да и не хотят отдавать себе в этом отчет. Страна, живущая только своим прошлым, не имеет будущего.

Мне кажется, российскому обществу пора умерить преувеличенное внимание к прошлому своей страны, оставив исторические дискуссии профессиональным историкам. Это не значит, что прошлое надо забыть. Это значит, что надо смотреть в будущее.