Мэттью Куик. Чистая свобода

До сих пор высшие судебные органы страны обходили вопрос об основаниях удаления информации из Сети без согласия автора. Однако вчера Конституционный суд наконец-то обратил внимание на интернет. Вынесенное 9 июля 2013 года постановление по делу о проверке конституционности пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса РФ по жалобе гражданина Крылова Евгения Владимировича (полный текст решения еще не опубликован) – первая попытка высшей судебной инстанции разобраться в сложных отношениях, возникающих в виртуальном пространстве.

В России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина, они определяют смысл, содержание и применение законов, а также деятельность власти и обеспечиваются правосудием. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Все это – наша Конституция, про которую почему-то забывают, когда речь заходит об интернете. 

В последнее время внесудебным ограничением конституционного права свободно распространять информацию и идеи уже никого не удивишь. Черный список сайтов, «антипиратский закон», гиперактивность прокуратуры по делу о фильме «Невинность мусульман», атаки Роскомнадзора на независимые СМИ, закрытие вызывающих неудовольствие региональных властей групп в социальных сетях, правила регистрации доменов от Координационного центра национального домена сети Интернет – это только первое, что приходит в голову. Число предложений о том, как еще больше упростить цензуру в интернете, уже зашкаливает, а осенью еще, возможно, предстоит рассмотрение глобального законопроекта о регулировании Сети.

Сегодня появилось сообщение о том, что уполномоченный по правам ребенка Астахов считает единственным способом борьбы с безнравственностью «обесточить весь интернет». Ранее депутат Мизулина называла критиков «закона о черных списках» педофильским лобби, а ведомство Геннадия Онищенко распространяло серию пресс-релизов, выражающих недовольство активным судебным обжалованием решений санитаров о блокировках сайтов. 

Самое неприятное в этой ситуации, что общество в целом, по-видимому, считает ситуацию нормальной. Год назад ВЦИОМ провел опрос, результаты которого свидетельствуют, что 70% пользователей готовы пользоваться онлайн-формой для жалоб на сайты. Активность жалобщиков подтверждает сообщение Роскомнадзора о том, что, к примеру, с 21 по 27 июня 2013 года ведомство получило 1097 обращений.

Удаление контента по решению суда само по себе не вызывает возражений с точки зрения прав человека, здравого смысла и демократических процедур. Но, разумеется, только в тех случаях, когда оценка информации производится на основании конкуренции мнений и аргументов, а суд ищет и убедительно находит баланс между свободой слова и необходимостью защиты охраняемых законом интересов. Суть как раз в процедурах.

Запрещая информацию в интернете, блокируя отдельные страницы и целые IP-адреса, государственные органы ссылаются на то, что механизм блокирования по сетевым адресам и процедура ведения Единого реестра закреплены законом. Однако соответствие закону не единственный критерий легальности действий, ограничивающих права и свободы. Другой, не менее важный – соразмерность предпринимаемых мер заявленной правомерной цели. Вряд ли здравомыслящий человек возразит против необходимости защиты детей или борьбы с расизмом. Однако значит ли это, что во имя победы в этой борьбе нужно отфильтровать весь Рунет, попутно заблокировав почти 30 тысяч «невинных» сайтов? Для сравнения – инспекторы ГИБДД в Казани перед Универсиадой остановили и досмотрели 55 тысяч автомобилей, обнаружив пять угнанных. Действия властей во всех сферах ограничения конституционных свобод должны быть разумными, адекватными и точечными. 

Еще в 2010 году суд в Комсомольске-на-Амуре по иску прокурора обязал местного провайдера закрыть доступ к YouTube, LibRus.ec, zhurnal.ru и еще паре сайтов из-за того, что на них обнаружились экстремистские материалы – один видеоролик и книжка Гитлера. Сейчас блокирование сервисов, хостингов и блог-платформ уже приобрело массовый характер. Министр связи угрожал вновь закрыть доступ к YouTube, а «Ростелеком» «по ошибке» блокирует «Живой журнал», «Одноклассников» и «ВКонтакте».

При этом детской порнографии и предложений о продаже наркотиков в Сети вовсе не стало меньше, и даже сайты, внесенные в реестр, по-прежнему доступны. Тогда ради чего все это затевалось? Неужели внесудебную цензуру узаконили только ради того, чтобы занять нескольких сотрудников Роскомнадзора и потратить еще немного бюджетных средств на создание каталога интересных ссылок?

Если бы решение о точечном блокировании опасной информации принималось судом на основе детального изучения ситуации, взвешивания аргументов за и против, оценки степени опасности в открытом и справедливом судебном заседании – не было бы никаких вопросов. Необходимо понимание, что даже резкие и порой оскорбительные высказывания, которые не призывают к насилию и не угрожают национальной безопасности, представляют собой реализацию свободы слова и должны защищаться статьей 29 Конституции; именно так это и должно работать в нормальной стране и демократическом обществе.

Сейчас же разнообразными полномочиями по ограничению доступа к информации в интернете обладают Роскомнадзор, Прокуратура, Роспотребнадзор, ФСКН, МВД, ФСБ, ФСО, ФСИН и даже Таможенная служба и Служба внешней разведки. В итоге у каждого ведомства свой подход, своя политика, свои критерии – четких рамок, предсказуемых действий и единообразного подхода пользователи интернета не видят. И до сих пор высшие судебные органы страны обходили вопрос об основаниях удаления информации из Сети без согласия автора.

Выигравший вчера в Конституционном суде Евгений Крылов ранее добился в районном суде признания распространенных в отношении него на интернет-форуме сведений несоответствующими действительности и порочащими его честь и достоинство. Однако удовлетворить иск о возмещении вреда, предъявленный к администратору форума, суд совершенно справедливо отказался, поскольку тот прав Крылова не нарушил. Речь шла об инциденте с милицией, задержавшей Крылова, на тот момент начальника отдела муниципального земельного контроля Департамента имущественных и земельных отношений администрации Сургута, в развлекательном комплексе в 2009 году. 

Конституционный суд указал, что сложившаяся практика применения статьи 152 Гражданского кодекса не обеспечивает достаточных гарантий защиты конституционных прав лица, в отношении которого распространены порочащие сведения, и этим противоречит Конституции РФ, и установил необходимость введения дополнительных законодательных гарантий защиты чести, достоинства и деловой репутации в интернете. По-видимому, речь пойдет о наделении судов полномочиями требовать от владельцев сайтов удаления ложной порочащей информации.

Судя по опубликованному фрагменту постановления, Конституционный суд исходит из постулата о том, что обязанность удалить спорную информацию может быть возложена на владельца сайта судебным решением. Эта позиция представляется ключевой, и дело Крылова могло бы стать первым шагом на пути введения исключительно судебных механизмов оценки законности информации и фильтрации контента.

К сожалению, Конституционный суд, по-видимому, не учитывает природу интернета, в силу которой безвозвратно удалить что-либо из Сети практически невозможно. Пока существуют прокси-серверы, сайты-зеркала и возможность делать скриншоты, попытки «зачистить» не понравившиеся комментарии и видео будут заканчиваться примерно так же, как история с часами патриарха. А это, в свою очередь, может использоваться сторонниками жесткой цензуры в качестве аргумента для дальнейшего упрощения процедуры блокирования, в которой неторопливому российскому суду просто не найдется места.

Заметим, что первое постановление КС, непосредственно касающееся интернета, вынесено всего спустя полгода после первого решения ЕСПЧ на эту же тему. Однако какая разница! В деле Ahmet Yildirim v. Turkey Европейский суд, встав на защиту свободы слова от необоснованного ограничения, исследовал природу интернета как одного из основных средств осуществления права на свободу выражения и свободу информации. Согласно позиции суда, доступ к информации в интернете – фундаментальное право человека, которое может быть ограничено только в исключительных случаях при наличии четкой правовой базы и действенных механизмов предотвращения злоупотреблений. К примеру, ЕСПЧ, учитывая архитектуру Всемирной сети, изучил вопрос о том, является ли блокирование сетевых адресов, при котором страдают посторонние сайты, оправданной мерой для защиты интересов отдельных лиц. 

КС, напротив, сразу четко обозначил приоритет права на защиту чести и достоинства перед правом получать и распространять информацию. Каким образом эта позиция будет реализована законодателями, мы, возможно увидим уже этой осенью.