Жители Киева отдыхают у стены, украшенной портретами украинских поэтов Ивана Франко, Тараса Шевченко и Леси Украинки, символов возрождения украинской нации.
EPA / ROMAN PILIPEY
Знаете, что кажется самым забавным, когда листаешь российскую «Википедию»? То, что в событийной рубрике двухлетней давности нет ни одной новости про Украину. Ну то есть вообще за весь месяц. В российской реальности августа 2013 года Украины не было. Я вам больше скажу: за исключением пары новостей, Украины нет в августе 2013-го и в украинской «Википедии».
В «поминальнике» двухлетней давности – Эдвард Сноуден, антипиратский закон и химическая атака в Сирии. Украина где-то там, на периферии внимания. Те две новости, благодаря которым она вошла в список, скучны и обыденны. Одна о том, что Виктор Янукович пообещал выполнить условия для подписания соглашения об ассоциации с ЕС. Вторая – что Москва остановила украинский экспорт на неопределенное время.
До первого протестующего на Майдане остается ровно два с половиной месяца.
Заглядывать в календарь вообще полезно – он отрезвляет. Потому что та Украина – образца позднего Януковича – выглядела абсолютно вторичной. После 2010 года, когда глыба личности из Енакиева одержала победу на президентских выборах, было полное ощущение, что страна ушла в арьергард российской повестки. Что ни о каком тренд- и ньюсмейкерстве с ее стороны больше речь не зайдет. Партия регионов выглядела как light-версия «Единой России», сам Виктор Федорович – потяжелевшим Владимиром Владимировичем, а страна – территорией победившего неофеодализма.
Потому что не было никакой Украины все двадцать три постсоветских года – была лишь туша УССР
Это было странное время. В Украине ломали копья в спорах о том, кто разделит с Федорычем второй тур в 2015 году. Гадали, почему Врадиевка не переросла в новый Майдан. Говорили, что время протестов ушло и его не вернуть. Мирились с мыслью о том, что Украина закончилась. А оказалось, что она даже еще не начиналась.
Потому что не было никакой Украины все двадцать три постсоветских года – была лишь туша УССР и госмашина, единственной целью которой была утилизация советского наследства. Все, что создавалось в стране, создавалось не по воле государства, а скорее вопреки. Украиной гордились даже не за наличие в ней чего-то достойного, а по факту отсутствия недостойного. Например, однозначной цензуры или концентрации власти в одних руках. Украину ценили не за наличие внятных и достойных правил игры, а за их отсутствие – это казалось более выигрышным, чем железобетонные вертикали власти у соседей.
Украина. Киев. 2 октября 2013 года. Во время митинга оппозиции у здания Киевской рады.
Алексей Иванов / ТАСС
В России любят говорить, что Майдан стрелял в Януковича, а попал в государство. Возможно. Вопрос лишь в разнице подходов: в глазах одних людей государство само по себе цель и ценность, а в глазах других – лишь инструмент развития собственного населения. Если госмашина нужна для проедания ресурсов, то от нее необходимо избавиться. Если бенефициар государства – коллективный Янукович, то государство нужно пересобрать.
Есть старый афоризм, что в какой-то момент понимаешь, что все достижения, которых ты ждал у главного крыльца под фанфары, незаметно пробрались в твою жизнь с черного входа. Это про современную Украину. Потому что перемены незаметны, если не одномоментны. Но они налицо – хочет страна это замечать или нет.
Два года назад, чтобы оскорбить украинца, надо было написать о «жадных хохлах». Сегодня достаточно заикнуться о «братских народах»
Потому что два года назад главной внешнеполитической дискуссией страны были буридановы споры о том, какой «союзный» стог сена симпатичнее – Таможенный или Европейский. Внутренняя повестка не лучше: выпустят ли Тимошенко, снимут ли Кличко с выборов, перенесут ли выборы президента в Раду. Все эти вопросы кажутся сегодня бесконечно далекими, как позавчерашний сон. Два года назад в медиасфере был только один Захарченко – который министр внутренних дел Украины. А сегодня в повестке обосновался уже совсем другой. Два года назад, чтобы оскорбить украинца, надо было написать о «жадных хохлах». Сегодня достаточно заикнуться о «братских народах».
