На весах 125 граммов хлеба, установленная норма для служащих, иждивенцев и детей в блокадном ноябре 1941 года
Николай Адамович / ИТАР-ТАСС
Сегодня, в день 75-летия начала ленинградской блокады, надо вспомнить о том, что она была не только одним из наиболее трагических событий, но и одним из крупнейших сражений Второй мировой войны. Два с половиной года 18-я германская армия, одна из сильнейших в вермахте, осаждала город на Неве. Благодаря тому, что Ленинград устоял, были не только скованы значительные силы противника, но и сохранен Балтийский флот, ленинградская промышленность, а главное – жизни сотен тысяч людей, которых в случае немецкой оккупации ждала еще более тяжелая участь.
Восьмого сентября 1941 года германские войска захватили город Шлиссельбург (Петрокрепость), перерезав последнюю сухопутную коммуникацию Ленинграда с остальной страной. Город, в котором до войны насчитывалось 2,9 млн человек, оказался в блокаде, продолжавшейся 872 дня.
В ходе блокады погибло около миллиона мирных жителей Ленинграда. Только по официальным данным городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, от обстрелов и бомбардировок погибло 16 747 ленинградцев, а еще 632 253 человека стали жертвами голода и болезней. Но многие ленинградцы, ослабленные дистрофией, умерли уже после эвакуации, в первые недели или месяцы на «Большой земле». Кроме того, далеко не все смерти могли быть учтены. Людей зачастую хоронили не на кладбищах, а в городских садах и парках, без всякой регистрации.
Лишь малая часть ленинградцев стала жертвами артобстрелов и воздушных бомбардировок. Основная часть погибла от руки невидимого врага – голода. Были как примеры величайшего человеческого падения, людоедства и трупоедства, так и примеры высочайшего проявления человеческого духа, когда умиравшие от голода матери отдавали последние крохи еды детям, а работающие сыновья и дочери выделяли из своего скудного пайка хлеб своим старикам-родителям, которым по иждивенческому пайку в самую тяжелую блокадную зиму 1941/42 года полагалось хлеба лишь 125 блокадных граммов.
При этом остававшаяся в городе партийная номенклатура эти лишения не разделяла. Известна запись в дневнике 9 декабря 1941 года, в разгар самой тяжелой блокадной зимы, инструктора отдела кадров горкома партии Николая Рибковского: «С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак – макароны, или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед – первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. Качество обедов в столовой Смольного значительно лучше, чем в столовых, в которых мне приходилось в период безделья и ожидания обедать».
В октябре 1941 года советское руководство рассматривало вариант сдачи Ленинграда. К чему такое решение могло бы привести?
