Покинутый остров. Замороженные во времени форты Кронштадта

Фото: Мария Ермоленко

В 1704 году Петр 1 основал город Кронштадт и решил, что он будет защищать Санкт-Петербург от врагов. Кронштадт стал городом-спутником Петербурга. Вокруг острова Петр начал строить форты — маленькие острова-крепости, всего было возведено 19 построек.

После победы над шведами Петр оценил огромное стратегическое значение Котлина. Чтобы Кронштадт мог защитить Петербург, на острове возвели первый форт — «Цитадель». Для фортов построили искусственные острова, фундаментом для них послужили деревянные срубы, наполненные камнями (ряжи). Зимой это делалось так: по мере таяния льда ряжи опускались на дно и образовывался остров, потом всю конструкцию скрепляли сваями.

Форт за фортом вокруг Котлина появилась цепочка из 19 оборонительных замков, некоторые из них были построены после смерти Петра. У всех сложилась разная судьба.

1756. Морская карта Кронштадта | Ссылка на источник

У некоторых фортов очень интересная судьба. Например, форт «Александр I» начали строить в 1836 году и сооружали почти 10 лет. Он несколько раз был приготовлен к бою, но ни разу так и не выстрелил. Корабли противника боялись подходить к «Александру I» близко. Местные называют этот форт «Чумной», и не просто так. С 1899 года форт использовали как лабораторию по исследованию чумы. Проводили эксперименты, разрабатывали вакцину, которую испытывали на лошадях и верблюдах.

В 1985-м на форте решили снимать военный фильм «Порох», его подожгли ради съемок, после чего он полностью выгорел. В 90-е годы начинается самая неожиданная часть истории: на форте регулярно проводили рейвы, люди специально приплывали в крепость, чтобы танцевать и развлекаться. На данный момент здание форта восстанавливают. Там будет музей.

История форта на другом берегу не менее насыщенна. В 1857 году начали строительство нового форта: четвертый северный или «Зверев». Он был назван в честь одного из строителей — инженер-генерал-майора К.Я. Зверева. Форт был больше остальных и построен в форме буквы «Т». Это давало возможность установить орудия не только фронтально, но и флангово. Камни для его строительства доставляли из Выборга на деревянных судах. Некоторые из них не доходили до пункта назначения и тонули. В 1870 остров пришлось увеличить в объеме, так как нужно было обновлять и применять новые оружия.

В 1923 году у форта появляется новый командир — Кабанов. Его первые впечатления об этом месте он записал: «…Час спустя на искусственном гранитном островке в заливе, не успев еще оглядеться, я представился командиру батареи. Едва дослушав меня, он сказал: »Вот тут и будете жить. В этом каземате. Когда-то здесь стояла гладкоствольная пушка, которую заряжали с дула. Теперь это ваш кубрик. (…) Прежде всего он показал мне форт: его тесные внутренние дворики за гранитной аркой с медными литерами на камне "Батарея № 4, Зверев, 1857 год», впрочем оставившими меня равнодушным — не силен я тогда был в военной истории России; его приземистые мрачные казармы; его слепые, без окон, продолговатые строения боевых погребов, скрытые от постороннего глаза под земляным бруствером, — мы прошли в эти погреба, где в образцовом порядке лежали снаряды неизвестных мне калибров. На бруствере стояли четыре красивые пушки на тумбах, защищенные щитами из толстой брони. Новиков объяснил мне, что это корабельные орудия 120- миллиметрового калибра с затворами системы «Виккерс», точно, как на новых линкорах. (…) Таково было первое зрительное представление о морских фортах, полученное мною в то октябрьское утро двадцать третьего года…»

Впервые со «Зверева» начинают огонь в годы Великой Отечественной войны.

1942. Форт «Зверев» отбивается от немцев | Ссылка на источник

Бытие на форте было тяжёлым испытанием для некоторых людей. Сохранились воспоминания еще одного очевидца этой жизни: «…Жизнь в бетоне сказывалась на здоровье. Стены в кубриках зимой иногда заледеневали, несмотря на отопление, а летом оттаивали. Спасало хорошее питание — по нормам плавсостава. (…) Жизнь была довольно монотонной. Подъем, зарядка, учеба на боевых постах и вот этой монотонности и отрыва от жизни некоторые не выдерживали. Были случаи самоубийства. Мой приятель, радист, чтобы уйти служить на берег пил разбавленный уксус, чтобы вызвать язву желудка. Однажды, он ошибся и выпил стакан неразбавленного уксуса. Дело было на ночной вахте. Через сутки он умер в госпитале в Кронштадте в полном сознании…»

В 50-е годы прошлого века форт покинули последнее военные. После этого его постигла страшная учесть. В 60-е —70-е годы форт неоднократно горел. Некоторые говорят, что пожары продолжались месяцами. Кто-то говорит, что там проводили испытание нового секретного оружия. Кто-то придерживается версии, что на форт сливали использованный мазут с кораблей и специально поджигали. Есть еще версия, что поджигали горючее хулиганы. В любом случае, следы этих страшных пожаров мы можем наблюдать до сих пор.

Проживая всю жизнь на острове Котлин, я вижу, как на моих глазах разрушаются форты. И постоянно задаюсь вопросом: что делать с разрушающимися зданиями?

Слева форт «Риф» | Справа форт «Шанец» | Фото: Мария Ермоленко «Покинутый остров»

Форт «Тотлебен» | Фото: Мария Ермоленко «Покинутый остров»

Слева форт «Обручев» | Справа форт «Зверев» | Фото: Мария Ермоленко «Покинутый остров»

Моя цель в проекте — не прямая документация происходящего, но свидетельствование существования фортов, их превращения в руины и последующего восстановления. Я «замораживаю» очертания фортов во времени, фиксируя их в переходном руинированном состоянии. Запечатлевая форты, я присваиваю себе не собственное прошлое и ретранслирую его миру. Следы этого прошлого доступны любому наблюдающему.

Руины — уникальное свидетельство былого, которые живы в настоящем. Это временной портал. Они представляют собой уже другой, измененный объект, нежели изначальная постройка. Руины — это разрушающееся, но и разрушенное одновременно. Восстановленный форт — двойник первичного здания. Меня завораживает мысль о подмене реальности. Незаметно, сами того не подозревая, мы создаем копию настоящего мира, чаще всего неточно. Можно ли называть это здание тем же именем, если это уже другой объект? Восстанавливая, мы заменяем подлинное здание его копией.

Множу взгляды и подключаю к своему — взгляд компьютера, который позволяет мне распечатывать объекты на 3D принтере. Рождается новое измерение фортов, которое создано машиной и человеком. Смотрящий (я) рождает еще одну реальность (копия, умноженная на три). Я являюсь свидетелем руинирования фортов, своим субъективным взглядом фиксирую происходящее на снимках. Использую «мутный» взгляд, переснимая одно и то же фото несколько раз, чтобы добиться эффекта стирания и распада памяти. Копирую свои фотографии, как мы копируем здания, восстанавливая их.