Генерал Вейган
Фото: Википедия
7 мая 1945 года в штабе 1-й французской армии шумел банкет по случаю Победы. В этот момент ее командующему генералу де Латтру де Тассиньи доложили о прибытии группы освобожденных из плена высокопоставленных французов: два бывших премьера, министры — и в их числе генерал Вейган, бывший министр обороны в коллаборационистском правительстве маршала Петена. Де Латтр имел строгий приказ де Голля немедленно отправить Вейгана под конвоем в Париж. Ослушаться его он не мог, но выполнил весьма своеобразно.
На следующее утро командующий 1-й армией выстроил почетный караул, усадил Вейгана в свой личный автомобиль и поручил адъютанту сопровождать его до самого Парижа. То есть человек, той ночью получивший приказ лететь в Карлсхорст подписывать Акт о безоговорочной капитуляции Германии, и, по факту, являвшийся вторым по значимости лицом «Свободной Франции» после де Голля, воздает высшие воинские почести… кому — «коллаборационисту»? Что же это значит? Значит это то, что среди главных персонажей этой истории нет фигур ни беспросветно черных, ни безупречно белых.
Пять лет, которых у Франции не оказалось
В те годы, когда Шарль де Голль был еще никому не известен, имя Максима Вейгана уже знала вся французская армия. В Первую мировую он был бессменным начальником штаба у Фердинанда Фоша — Маршала Победы, главнокомандующего союзными армиями на Западной фронте в 1918 году. Именно Вейган разрабатывал все планы его операций, он же зачитал немцам условия перемирия 11 ноября 1918 года — в день окончания войны.
Подписание немцами условий перемирия. Слева сидит Вейган, рядом с ним стоит маршал Фош.
Источник: Википедия
А в 1920-м году Вейган, будучи главным военным советником польского Генштаба, стал творцом «чуда на Висле» — разгрома армий Тухачевского под Варшавой. «Он разработал план наступательных операций и добился его принятия, — писал капитан де Голль, бывший тогда одним из офицеров французской военной миссии в Польше. — Все обошлось благополучно благодаря светлому уму нашего Вейгана».
В 1930–34 годах Вейган был генеральным инспектором французской армии — это высший военный пост, обладатель которого в случае войны автоматически становится главнокомандующим. Узнав о его назначении, экс-премьер Клемансо, у которого с Вейганом в 1918-м было множество конфликтов, сказал де Латтру: «Мне он не очень нравится, но с ним, по крайней мере, вы будете готовиться к войне». Все бы так и было, но…
Расхожее мнение часто представляет кавалеристов ретроградами и неучами. Вейган был единственным кавалеристом в высшем руководстве французской армии, и при этом именно он пытался донести до пехотинцев и артиллеристов понимание того, что следующая война будет войной моторов. Что армии нужна моторизация, гибкие бронетанковые силы, устойчивая радиосвязь. Это Вейган запустил в 1934 году разработку Somua S-35 — лучшего французского танка Второй мировой. Он же стоял у истоков создания легких механизированных дивизий с весьма удачной штатной оргструктурой. Именно они окажутся самым опасным противником немцев, в отличие от созданных позднее неповоротливых танковых дивизий, которым не хватало пехоты и артиллерии. Де Голль, в 1940-м командовавший именно такой — 4-й танковой, горько сетовал в мемуарах: «Каких успехов на месте этой жалкой, слабой, плохо укомплектованной, наспех сколоченной дивизии могло бы добиться отборное бронетанковое соединение… Если бы правительство выполнило свое назначение, если бы своевременно направило военную систему страны по пути действия».
Так вот о правительстве, точнее правительствах — они в 1930–34 годах сменились аж 12 раз. Увы, генеральный инспекторат Вейгана пришелся на самое неудачное для армии и страны время. Франция барахталась в болоте мирового экономического кризиса, министры не желали слушать ни о чем, кроме сокращения бюджетных расходов, и
даже приход Гитлера к власти далеко не сразу вразумил одержимую пацифизмом нацию — за весь 1934 год в войска были поставлены всего 7 танков.
Но хуже всего было крайнее недоверие, с которым политики, в особенности левые, относились к армии, вечно подозревая генералов в заговоре против республики. Дошло до того, что однажды Вейган в сердцах предложил установить в его кабинете микрофон, чтобы доказать, что ему нечего скрывать…
Именно на этом фоне в 1934 году появилась знаменитая книга подполковника де Голля «За профессиональную армию», ставшая поводом для первой размолвки между ним и Вейганом.
