Издательство «Новое литературное обозрение» выпустило книгу «Умирая за идеи. Об опасной жизни философов».

Что общего между Сократом, Гипатией, Джордано Бруно, Томасом Мором и Яном Паточкой? Однажды все они оказались перед самым трудным выбором: умереть, оставшись верными своим идеям, или отречься от них и остаться в живых. И каждый из них выбрал смерть. Смерть стала не только неотъемлемой частью их биографий, но и философским высказыванием — завещанием в самом прямом смысле этого слова.

«Возможно, Сократ действительно никогда не написал ни одной строчки, но его смерть — один из величайших философских бестселлеров всех времен».

Книга американского философа Костики Брадатана «Умирая за идеи» исследует ту предельную ситуацию, в которой оказываются философы, когда последним средством убеждения в своей правоте становятся их собственные умирающие тела и публичное зрелище их смерти. Работа основана прежде всего на материалах по истории философии, но она предлагает междисциплинарный подход к центральной проблеме.

Это книга о Сократе и Хайдеггере, но также и о «посте до смерти» Ганди и самосожжении буддийского монаха, о Жираре и Пазолини, о самосовершенствовании и искусстве эссе. Философия, по мысли автора, не должна быть только академическим упражнением, но искусством жизни, а любое искусство жить сопровождается искусством умирать.

Художественные образы черного юмора

Говорить об исполнении собственной смерти в определенном смысле невозможно. «Исполнение» и «смерть» не могут мирно уживаться друг с другом. Они враги. «Исполнение» включает в себя самосознание и самоконтроль, отличительную способность сосредоточиться на том, что человек делает или не делает, говорит или не говорит. «Смерть» же, наоборот, вспышка неконтролируемого, потеря границ. Даже ее близость несет разрушение. Как вы можете контролировать себя, когда смерть уже контролирует вас? Вот почему самообладание, которое мученики-философы проявляют в час своей смерти, тем более увлекательно. Кажется, что эти люди обладают необычной способностью владеть своими эмоциями и контролировать собственное поведение. Перспектива неизбежного уничтожения, кажется, их совершенно не беспокоит. Например, в «Федоне» у Платона Сократ после долгого и безмятежного разговора о смерти продолжает так же спокойно, как и говорил, умирать перед своей аудиторией. Он заканчивает свой рассказ о смерти своей собственной кончиной, что само по себе является иконой самообладания.