Кадр из латвийского мультфильма Straume ("Поток"), получившего премию "Оскар" как лучший анимационный фильм 2024 года

Кадр из латвийского мультфильма Straume ("Поток"), получившего премию "Оскар" как лучший анимационный фильм 2024 года

Capital Pictures/ Scanpix

В минувшее воскресенье анимационный фильм независимого латвийского режиссера Гинтса Зилбалодиса Straume («Поток», «Течение» или Flow в англоязычном прокате) удостоился премии «Оскар» в номинации «Лучший анимационный фильм». Фильм мгновенно стал культовым, особенно у себя на родине: впервые латвийская картина получила главную кинопремию мира. Но это не единственная причина, по которой Straume обязателен к просмотру.

Сюжет заключается в том, что кот и другие животные спасаются от потопа. В одной лодке с котом оказываются собака, лемур, капибара и птица. У каждого животного свои страхи и радости: кот, например, боится воды и любит играть с чужим хвостом. В фильме нет борцов за и борцов против. Там нет добра и зла. Есть стихия и способы с ней уживаться.

Откуда мы смотрим

Интересна точка зрения фильма. Камера вроде бы находится вне кота, но события нам показаны почти его глазами. И вот это «почти» — главное ощущение от фильма. Камера будто бы догоняет события. Она не первична по отношению к происходящему. В фильме нет режиссера, в том смысле, что из логики фильма нет автора, которые заставляет животных совершать то или иное действие. «Оператор» — будто бы просто свидетель, который ловит события и иногда запаздывает. Гинтс Зилбалодис говорил, что при работе с фильмом просто из экономии были пропущены какие-то стадии традиционной технологии, как, например, отрисовка эскиза для каждого кадра. В результате появилась такая необязательность, которая приравнивает происходящее к самой жизни. К жизни в потоке, без сценария и без соглядатая.

Лос-Анджелес, 2 марта 2025 года. Латвийский режиссер Гинтс Зилбалодис со своей статуэткой «Оскара» за полнометражный анимационный фильм Straume

AP Photo / John Locher / Scanpix

С другой стороны, Гинтс Зилбалодис больше, чем автор. Он работал с совсем небольшой группой людей. И сам выступил в роли не только режиссера, но и продюсера, сценариста, художника и соавтора музыкального трека.

Фильм не о добре и зле и не о добрых и злых, там нет героев и антигероев, но не потому, что он не различает эти категории. Он не хочет их различать. Человеческая мораль для него нерелевантна. Каждый персонаж действует изнутри своей логики и своего родового восприятия мира.

Больше не венец?

Мы так привыкли, что человек — существо, созданное властвовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею. В Священном Писании нам рассказывают, как Адам нарекал именами всех скотов, птиц небесных и зверей полевых. Мы привыкли, что человек стоит на самом верху эволюционной пирамиды. Человек — венец эволюции. Нас еще в школе этому учили.

Конечно, сомнения закрадывались и раньше. Человек, по словам Мефистофеля из «Фауста» Гете в каноническом переводе Борис Пастернака:

[…] лучше б жил чуть-чуть, не озари

Его ты божьей искрой изнутри.

Он эту искру разумом зовет

И с этой искрой скот скотом живет.

Человек частенько ненавидит не только людей, которые от него отличаются, он обычно презирает и не понимает животных, даже если они ему служат. Так уж вышло, что человек, как правило, точно знает, что он лучше других, и это делает его злым — власть развращает.

Например, лошадь — ближайший друг и сотрудник человека, на протяжении длинной человеческой истории. Одна любительница лошадей как-то мне рассказала, что лошадь управляется благодаря дискомфорту, которого она старается избежать, меняя положение головы и всего тела. То есть выходит, что человек поработил, победил и убил огромное количество соплеменников и врагов, при помощи лошади, которой он тоже более или менее делал больно.

Человек всегда использовал животных. Они на нас работают, они на фоне людей — низшие расы. А в кино и подавно. Как-то я видела в Германии рекламный плакат о защите животных, где было сравнение: не будь расистом, купи беспородную собаку. (На немецком раса, Rasse, значит порода.)

Кто, если не кот

Но среди всего сонма домашних и так или иначе близких человеку существ именно домашние кошки завоевали себе репутацию независимых существ. Так что неслучайно именно кот — главный герой этого произведения.

В латышском языке родовое название для кошки — kaķis, слово мужского рода. В русском родовым было раньше слово «кошка», теперь поменявшееся на «кота» в мужском роде. А поскольку режиссер Гинтс Зилбалодис сообщает, что идентифицирует себя с героем своего фильма, с серым котом, будем говорить кот, а не кошка.

Хотя — и это очень существенно — нам, наблюдающим за фильмом, абсолютно все равно, какого пола все эти животные. Ведь это не Ноев ковчег, за которым стоит железная воля человека, намеревающегося дать каждому спасенному возможность плодиться и размножаться. В этом фильме каждое животное важно само для себя, а вовсе не для эволюции и передачи генного материала.

Этот взгляд, где каждая жизнь абсолютна, собственно, и делает фильм необычным. Такая жизнь для себя изнутри каждого живого существа — она и есть настоящая жизнь, это странное ощущение животной жизни, внутри которого мы живем, когда осознаем себя единичными существами. Мы не знаем, ощущают ли животные в этом фильме свою смертность, возможно, как и мы, они ощущают непосредственно страх, тревогу, мокрую воду, они боятся воды и утонуть, они не хотят, чтобы им сделали больно другие живые существа, они хотят спать и есть, их несет течением, попутно сталкивая с какими-то очередными проблемами, которые надо решать по ходу дела, просто чтобы сохраниться.

Раньше люди ходили в кино, чтобы увидеть в фильмах животных, похожих на людей. Теперь мы от этого устали. Устали и от гиперреалистичных агрессивных образов, которые предоставляются дорогими, не резвыми современными технологиями. Фильм дает приблизительность и неверность сна, который не успел отрендериться до того, как просыпаешься.

Straume — это, собственно, стрим, поток. В этом непрерывном потоке зрителя крепко держит весь фильм. Мы не знаем, о чем он. Каждый почувствует что-то свое. Потоп, ПТСР, климатическая катастрофа или просто сон? О чем этот фильм? Сколько людей, столько будет трактовок. Кто-то увидит предупреждение о гибели цивилизации, кто-то — только страх маленького котика, который побаивается воды и других существ, но очень хочет выжить.

Лебедь, рак и щука на службе человека

Животные всегда были моделями для человеческих отношений, героями басен, моделью несовершенных представлений о мире. Эзоп, Лафонтен и Крылов сочиняли басни, коты и мыши были героями поговорок и становились образцами для каких-то неведомых им Томов и Джерри.

Иногда они даже физически приносились в жертву, чтобы изобразить что-то человекоподобное, как в фильмах Владислава Старевича. Этот русско-французский режиссер, родоначальник стоп-моушн анимации, отказался от миловидности в изображении животных еще на заре эры кино и анимации. Он использовал настоящих мертвых насекомых в качестве кукол. Реальность и точность изображения, однако, не оставили насекомых насекомыми. Они исполняли роли людей. Для них были важны адюльтер, ревность, вуайеризм и человеческая, а вовсе не их природная сексуальность, как в фильме «Месть кинооператора» (1912). Разумеется, насекомые органично (хоть и посмертно) сыграли у него в фильме «Стрекоза и муравей» (1913), поскольку они как бы самой человеческой культурой предназначены быть вечными иллюстраторами человеческих страстей, грехов и пороков.

Животные в анимационных фильмах всегда имели человеческие черты, чувствовали и вели себя как люди. И очень часто животные говорили. Фильм Straume наконец лишил животных дара речи. В фильме нет ни одного слова.

Животные служили человеку, работали на благо человека, животные были силосом и компостом для человека. Иногда животным в человеческой культуре везло больше, они больше не иллюстрировали человеческие недостатки, — и тогда их топили, как Муму, дразнили мясом на веревочке, как Каштанку. Они работали слезовыжималкой в качестве Бима с белым ухом или Хатико. В них человечество привычно пытается разглядеть собственную человечность.

Животные служили как солдаты. Лесси, которая, выпрыгнув из романа Эрика Найта, прослужила больше 50 лет и наверняка еще возродится. Они служили как Ко-мне-Мухтар. Как служат своим американским солдатам бесконечные служебные псы в популярной разновидности полупропагандистских фильмов, по нескольку дублеров на одну роль. Животные прислуживали человеку и обслуживали человеческие институции.

В сценарии фильма слово human употребляется всего один раз: «Тут большая каменная статуя — человеческая фигура, сидящая со скрещенными ногами и поднятой рукой» (Тhere is a large stone statue — a human figure sitting cross-legged with one arm raised).

И вдруг, после всего этого, в фильме выступает собака-ретривер, которой позволили просто быть собакой. Может быть, потому что у режиссера есть свой ретривер, ровно такой, как в фильме? Но ведь капибары у него нет, и птицы-секретаря. Кстати, по сценарию ретривер — девочка.

Фильм Straume знаменует окончание этой службы. Автор мультфильма — не просто иностранный агент, он агент другой цивилизации. Цивилизации, которая в наших глазах абсолютно лишена этой агентности. Она не разговаривает, стало быть, не существует.

Животное — это любовь. Там в Послании к Коринфянам вкралась ошибка. Животное долготерпит, животное не завидует, животное не превозносится, не гордится, не мыслит зла, не радуется неправде, всё переносит… Животное — это любовь в чистом виде.

Режиссер из Латвии выступил парламентером животных. Он сделал больше для прав животных, чем все приклеивающиеся к дорогам и поливающие картины кетчупом зеленые активисты, больше, чем экологические парламентские фракции разных стран.

Расчеловечили животных

Человек не может помыслить мир без себя. Но режиссер Гинтс Зилбалодис с командой взял и сделал это. Легко. Мы видим, как от человека остались только следы цивилизации. Какие-то рукотворные красоты, статуи, остатки каких-то сооружений. Авторам фильма удалось сделать эти руины цивилизации абсолютно внекультурными. На фоне настоящих проблем живых животных культура нас не волнует совсем.

Мы не сразу понимаем, что в этом фильме так необычно. Но эта новая незнакомая нам интонация в изображении животных отмечается, пожалуй, каждым зрителем.

Этот мультфильм «деколонизировал» анимацию. Животные наконец освободились от ига человека. Они оказались в состоянии существовать абсолютно вне расового господства Homo Sapiens. Животные больше не нуждаются в одомашнивании, контроле или обучении со стороны людей. Они не подчиняются человеку и способны выжить самостоятельно.

Они больше не работают карикатурой на человека. Им не надо быть антропоморфными. В фильме Straume животные демонстрируют видоспецифичное поведение. Кот ведет себя как свойственно коту, гнет дугой спину, подбирает уши, распахивает и сужает глаза, забирается на самые высокие точки, крадет рыбу, удирает от собак. Кот избегает близости с другими животными. Он одиночка и себе на уме.

Мир мы видим с точки зрения животных. Там нет критического оценивающего человеческого взгляда. Возможно, животные из этого фильма ближе к тем, что были нарисованы в пещерах Ласко или Шове, когда человек еще не покорил, не засорил и не очеловечил весь мир.

Выживут не все

Премий и номинаций у фильма будет становиться все больше, это сейчас понятно. Равно как понятно и то, что он станет рубежом и классикой анимации.

Несколько моментов. Фильм малобюджетный, снятый за 3,5 млн евро — для полнометражной анимации это немного (для сравнения: бюджеты оскароносных фильмов студии Pixar находятся в диапазоне $170–200 млн). Cделано все в 3D-программе компьютерной графики Blender с открытым исходным кодом. То есть теоретически каждый желающий мог бы повторить.

Кроме латвийской студии Dream Well Studio, в создании принимали участие французы из Sacrebleu Productions и бельгийцы из Take Five. В работе участвовали продюсер и соавтор сценария Матисс Кажа, продюсеры Рон Дейен и Грегори Залкман, звукорежиссер Гурвал Койк-Галлас, главный аниматор Лео Сили-Пелиссье, композитор Зилбалодис и Рихардс Зальупе, художники по визуальным эффектам Константин Вишневский и Мартиньш Упитис.

А кот уже стал символом. В Риге теперь есть как минимум два изображения кота: это фигура возле памятника Свободы, сидящая на одной из букв в слове RĪGA, и граффити художника Kiwie.

Рига, 17 февраля 2025 года. Женщина фотографирует кота из Straume, украсившего скульптурную надпись RĪGA на площади Бривибас напротив монумента Свободы

Alexander Welscher / dpa / Scanpix

***

Туман понемногу рассеивается, открывая взору кита, беспомощно лежащего на земле.

Кот подходит к нему.

Кит настолько тяжел, что не может даже перевернуться.

Он замечает крохотного кота, который подходит ближе. Кот хочет помочь ему, но он ничего не может сделать.

Кот прислоняется головой к киту и мурлычет.

Кит закрывает глаза.

Кот смотрит вниз, на свое отражение в луже. Искаженное и нечеткое изображение постепенно успокаивается, и он видит себя.

Кит тяжело выдыхает.

Кот снова смотрит вниз на свое отражение.

Капибара, лемур и ретривер подходят и садятся рядом с ним.

Кот прислоняется головой к плечу капибары.